Режим бога (Последний шаг)
Шрифт:
— Я слушаю, — раздался в трубке знакомый голос, не прошло и пары минут. — В чем дело?
— Господин мэр, тут один из ваших людей набросился на врача и…
— Кто? — перебил тот.
— Господин Иги-Хар Читес.
— А, Читес… — каким-то отстраненно-полинялым тоном промямлил мэр. — Этого я и боялся…
Даммон насторожился:
— Мэтр?
— Что он сейчас делает?
— Называет мэтра Пинеруса заморышем…
— Заморышем? С какой стати?
— Полагаю, это каламбур, мэтр… Он кричит, что в больницу пробрались сузалийские шпионы, а если вспомнить географическое расположение Сузалу по отношению к нам, то…
— Ясно. И за что он так обзывает доктора?
— Читес обвиняет его в том, что тот якобы хочет убить свидетеля…
— Какого свидетеля?
— Так эту самую… Иссет же!
— Пинерус хочет убить Иссет?
Тут у Даммона шевельнулось слабое подозрение, что Форгос неявно и сдержанно, но все-таки издевается — и над ним, и над Читесом, и над всем происходящим.
— Господин Читес так говорит…
— Все понятно. Господин Даммон, действуйте по обстоятельствам. И, простите за торопливость, но у меня сейчас действительно совсем нет времени.
— То есть, вы даете добро на его изоляцию от общества?
— Ну я же сказал, — сухо повторил Форгос, — действуйте по обстоятельствам.
И связь прервалась.
Даммон заглянул в палату, чтобы дать отмашку своим парням. Те вывели упиравшегося и орущего Читеса в коридор.
Пинерус поставил стакан на стол у приборов и рухнул на стул возле пациентки.
— Вам не требуется помощь, мэтр Пинерус? — с участием спросил начальник охраны.
— Нет, нет… — тот нескоординированными движениями помахал рукой перед лицом. — Ничего не… Ну, только позовите Гевиса… и еще санитаров… с каталкой…
Даммон кивнул и привел хлопающего телячьими ресницами ассистента Пинеруса в сопровождении санитаров и грохочущей каталки.
— Спасибо, господин Даммон. Больше мне ничего не нужно.
И, когда охранник покинул палату, врач повернул лицо к ассистенту:
— Отключите аппарат, Гевис. Готовьте каталку, отвезете ее в мертвецкую. Документы потом…
Гевис с содроганием переключил тумблер. Оранжевая лампочка погасла, и наступила удивительная, давящая тишина.
В предсказанный час комета Аспарити врезалась в пояс астероидов. Астрономы Тайного Кийара отметили это событие, не сводя глаз с экранов своих э-пи. Они не видели подробностей, но в точности знали, что она — там, что она с упорством смерти пробивается на встречу со своей скорой жертвой.
И уж конечно они не предусмотрели, что на пути Аспарити встретится содружество из пяти крупных астероидов, притянутых один к другому прихотью гравитации. Пыля роскошным хвостом, отлетающим назад на тысячи миллионов кемов, комета отчаянно разнесла сплоченную группку, и это ей ничего не стоило. Почти ничего.
Ее траектория изменилась, отклонившись от прежнего курса лишь на чуть-чуть. Отлетевшие от нее кусочки вещества навечно остались заложниками кольца осколков — достойная взятка ради достижения достойной цели.
А цель была уже так аппетитно близка!
Отметив, что Аспарити преодолела препятствие, астрономы связались с линиалом и дали окончательный ответ. Ни обсерватория, ни лучший телескоп на планете, ни сверхмощное оборудование больше уже не понадобятся никому…
Линиал объявил срочную эвакуацию из города.
Эфий начал приходить в себя, когда рядом что-то щелкнуло. Это было похоже на звук разъехавшихся и снова закрывшихся дверей. В голове все порхало, как будто кто-то запустил туда целый выводок мотыльков, и это ощущение было отвратительным, порождая приливы дурноты. Немного полежав, клеомедянин начал вспоминать события до этого провала. Путешествие по венецианскому каналу, солоноватый запах воды Адриатики и сладостей, праздничные огни и маски, маски, мас…
Он слегка двинул кончиком носа и задел им что-то шершавое. Кажется, эта жутковатая белая маска по-прежнему на нем. Лекарь Чумы усыпил его каким-то газом. Это мог быть только Лекарь — в гондоле не было больше никого!
— Ты проснулся, не прикидывайся, — произнес знакомый, в смысле измененный, но именно тем самым и знакомый голос.
Маску с него сорвали, и тогда Эфий распахнул глаза. Полутемная комната и белеющий ярким пятном клюв Лекаря.
— Вы кто? — снова, как при первой их встрече, спросил клеомедянин, пытаясь сесть.
Стая бабочек в голове пополнилась новыми особями, тошнота подкатила к горлу.
Замаскированный усмехнулся:
— Давай же, задавай следующий вопрос: «где я?» А потом — «что вам от меня нужно?»
Эфий сглотнул, с трудом подавляя рвотный спазм.
— Вот что, пастух с Клеомеда. Пока ты сидел тихонечко, возился с пробирками и ублажал эзотерические мечты Савского, ты никому не мешал. Мне и в голову не могло прийти, что они попытаются сделать из тебя фигуру номер один в этом деле!
— В каком… деле? — запнулся тот.
— Заткнись! Омега чертова, подумать только! И все основание для таких решений — сон малохольного клеомедянского мутанта! Сейчас ты снова наденешь свою маску, и мы поднимемся на крышу, где сядем во флайер. Ты будешь кроток, как одна из овец, которых ты пас на своей вонючей планетке. Иначе, пастух, я не обещаю тебе долгой жизни. Но при определенном благоразумии у тебя есть шанс улететь к своим и прожить столько, сколько тебе отведено. Лишь бы подальше отсюда. В твоей смерти я нисколько не заинтересован.
— Но у меня там никого нет!
— Как же — а твое добросердечное племя? Я даже позволю тебе оставить этот карнавальный наряд. Ты явишься перед сородичами как дух мести. Они ведь вышвырнули тебя в дырку под скалой, да?
Эфий ужаснулся. События двадцатилетней давности встали перед ним, словно все было только вчера:
— Не отправляйте меня к ним! Только не к ним!
— Ты что, предпочтешь смерть? Не верю. У тебя еще есть время подумать, пока мы добираемся до ТДМ… Ну все, баста! Вставай и идем!