Режим бога. 3-я книга
Шрифт:
А дело-то серьезное... Что вступило дяде Сереже в голову, в этот раз - белочка ли навестила или окончательно мозги пропил, но диспозиция выглядела следующим образом: дверь в 66-у квартиру была приоткрыта на ширину цепочки и снаружи ее удерживал за ручку, не давая закрыть, здоровенный Михалыч. В проёме маячил бледный, как тень, дядя Сережа с огромным кухонным ножом для мяса и безумным взглядом. Этим ножом он, периодически, тыкал вперед, заставляя всех держаться на почтительном расстоянии, а Михалыча прятаться за дверью. Соседки перекрикивали друг друга, пытаясь усовестить ничего
– Я ееееей разме... ик... няю... Сукаааааа... Бlяяяяя... нее подходиииии... Убьююю!!!
– страшно вращал глазами и рычал спятивший сосед.
В царившей какофонии звуков, криков и мата нас никто не заметил.
– Здрасти, Ильяс Муталимович!
– звонко заявил я и от неожиданности все замолчали. Во внезапно наступившей тишине Ретлуев поворачивает к нам голову:
– И вам не хворать, да... Как тут оказались?
И тут мою голову неожиданно посещает очередная сумасбродная хрень.
"А чё... Не хватит реакции на алкаша, что ли?! Дальше двери не выскочит, а отпрянуть я всегда успею!..".
– Как оказался?!
– демонстративно "поражаюсь" я, пристально глядя в глаза Ретлуеву, - живу я здесь! Выше этажом... Кстати, здравствуйте всем!
В глазах капитана непонимание и нарождающееся подозрение. Он пытается удержать мою протянутую для приветствия кисть в своей, но я с силой выдергиваю руку и тяну ее дворнику:
– Здраствуйте, дядя Митя!
Дворник "на автомате", протягивает мне руку, опуская метлу.
Пока никто не успел ничего сообразить и тем более сказать (а я вижу, что старая и недалёкая Анна Минаевна уже раскрывает свою "варежку"), я протягиваю руку в дверной проем:
– Здрасти, дядя Сережа!
Алкаш несколько мгновений, не мигая, смотрит на меня безумным взглядом, затем в его глазах появляется какое-то осмысленное выражение и он суетливо перекладывает нож из правой руки в левую и его кисть оказывается в моем захвате.
Резкий рывок и старое дерево не удерживает в себе шурупы дверной цепочки. Глухой звон вылетевших железяк, распахнутая настежь дверь и звяканье выпавшего ножа. Еще секунда и я сижу на безвольно лежащем теле, заломав назад, так и не выпущенную руку.
– Так вы же переехали в Москву...
– все-таки, выдаёт угасшим, под конец фразы, голосом шокированная Минаевна и без всякой паузы принимается пронзительно визжать.
Участковый и незнакомый мне сержант уже увезли слегка очухавшееся "тело" в отделение, а я сижу с чашкой чая перед телевизором и внимаю научно-популярной передаче "Человек. Земля. Вселенная.".
Ретлуев на кухне берет с тети Нины заявление, Леха
Дверь в комнату открывается и, с чашкой горячего чая в руках, заходит Ирина. Она натянула поверх легкой футболочки теплую бордовую кофту и сейчас греет тонкие пальцы о горячий фаянс чашки.
"Ну, да... В футболке, на лестнице зимой - не сладко, видать, пришлось. Тетя Нина так и вообще, в тапках на босу ногу стояла. И еще неизвестно сколько они так там мерзли...".
Ира забралась с ногами на диван и тоже уставилась в телевизор.
– Спасибо тебе...
– у нее горят уши. Понятное дело, мало приятного, когда грязное белье твоей жизни трясут так прилюдно.
– Да, брось!
– я небрежно отмахиваюсь, - дело - житейское... Ты, кстати, помнишь про своё обещание?
– Какое?
– девушка с искренним недоумением бросает на меня вопросительный взгляд.
– Что значит "какое"?!
– я делаю "страшное" лицо и хватаюсь за сердце, - ты клялась всеми святыми, что пойдешь со мной в ресторан, если я на него заработаю!
В ответ на мою клоунаду, Ирина чуть заметно улыбается.
"Понятно, не отошла ещё...".
– Ириш! Да, плюнь ты! Все неприятности когда-либо заканчиваются. Меня знакомый сторож с кладбища уверял!
Девушка криво улыбается и обреченно качает головой:
– Да, эта "неприятность", видимо, будет отравлять нам с мамой жизнь до самого кладбища...
"Так и будет. Знаю! Жить соседу еще долго, даже не знаю сколько точно. Покуражится он над вами обеими еще всласть...".
Вяло - зная, что вру, пытаюсь возразить:
– Если пить такими темпами, то кладбище у него не за горами. Знаешь, у меня есть знакомый маклер. Он может помочь с разменом вашей квартиры...
Девушка обреченно пожимает плечами:
– На маклера нужны деньги, а у нас только мамина зарплата и моя стипендия.
– Не беда! Он нам должен за наш московский переезд, вот пусть и отрабатывает, - придумываю я на ходу, пытаясь сделать хоть что-то, - вот так с него долг и получим!
Ирина грустно усмехается:
– Отец сказал, что он в комнату в коммуналке никогда не поедет... А нашу квартиру на две "однушки" никакой маклер не разменяет.
"Это верно. Безнадежный у вас ситуэйшен...".
Свою бывшую соседку - эту чрезвычайно хорошенькую и, обычно, позитивную девушку, мне реально жаль. Я, конечно, мог оплатить, для нее, услуги маклера, но... покупать квартиру? Это - явный перебор!
Видимо, что-то такое отразилось на моём лице, поскольку Ира нашла в себе силы "бодро" улыбнуться:
– Впрочем ты прав! Нет смысла грустить, все неприятности, рано или поздно, заканчиваются!
"Ну, да... на кладбище. Все там будем...".
– Ириш, правда... Бери тетю Нину и поехали пообедаем в ресторан?
– Вить...
– девушка встала с дивана и поставила опустевшую чашку на стол, - ну, какой ресторан... Он нам всю ночь спать не давал, а под утро, вообще, из квартиры выгнал. Хорошо, соседка к себе пустила, а то...