Режим бога. Вершина Красной Звезды
Шрифт:
– Все его помощники так себя скандально ведут?
– заломил бровь д’Эстен
– Это я себя еще прилично веду! И пока даже не начинал скандалить.
– Я не позволю вам в Париже устроить второй Кельн!
– президент повысил голос - Любые беспорядки будут пресечены полицией, а зачинщики...
– Кельн?!
– зло ухмыльнулся я - Здесь уместнее сравнение с Лондоном, когда ирландские террористы устроили теракт в Савойе, и нам с американским сенатором Магнусом пришлось им противостоять. Ваши папарацци попирают законы Франции и ведут себя так
Судя по квадратным глазам абсолютно всех присутствующих, я сейчас перешел все дипломатические границы. Вот и посмотрим, проглотит ли француз такое?
– Прошу вас, господин Селезнев, пройти в мой кабинет - коротко произнес д’Эстен, разглядывая меня словно диковинное животное - Продолжим наш разговор приватно.
– А вас, господин Кондрашов - президент безошибочно остановил взгляд на отце Веры - прошу принять мои глубочайшие соболезнования в связи с гибелью вашей дочери. Обещаю, что полиция приложит все силы для проведения объективного расследования этой аварии.
Ну… может он и не так уж безнадежен - этот Жискар д’Эстен. Послушаем, что он мне сейчас предложит.
*****
Спустя час белый словно мел, Червоненко возмущенно выговаривал мне в посольской машине все свои претензии. Сергей Сергеевич ему вяло поддакивал. Но это скорее для вида. Уж я-то знаю, как жестко полковник может отчитывать за дело - не похуже Веверса.
– ...нельзя, просто нельзя так разговаривать с президентом Франции! Ты нам рушишь всю дипломатическую работу, французы такого хамства никогда не простят!
– Хамство - это игнорировать убийство советских граждан и потакать своей прессе. Не надо путать французскую элиту и народ Франции - я устало откинулся на сидении и уставился в окно. Мы пробирались в посольство какими-то окольными путями, пытаясь не попасть в пробки из-за бастующих таксистов. Этот Валери Жискар д’Эстен выпил у меня изрядно крови, говорить с ним - то еще удовольствие. Какой-то бездушный сухарь, а не человек.
– Но нам с этой элитой еще дальше работать!
– Недолго. На следующих выборах Жискар д’Эстен пролетит как фанера над Парижем.
– Прости, что?
– оба мужчины уставились на меня в обалдении
– Эх, не знаете вы истории… В 1908-м году французский авиатор Огюсте Фаньере, совершая показательный полет над Парижем, врезался в Эйфелеву башню и погиб. В России в газетах об этом много писали. Но наши люди неправильно поняли фамилию летчика, благодаря чему и возникло известное выражение: «пролететь как фанера над Парижем».
Посол с безопасником рассмеялись, атмосфера в салоне машины слегка разрядилась. На самом деле версия с Фаньере была так себе. Скорее всего эта фраза пошла в народ после фильма «Воздухоплаватель», в которой знаменитый русский тяжелоатлет Иван Заикин решил стать авиатором. Бросил карьеру, заложил все свое имущество и отправился в Париж, где угнал на аэродроме фанерный аэроплан, чтобы пролететь на нем над Парижем.
– И кто же по-твоему победит
– заинтересовался Сергей Сергеевич
– Социалист Миттеран, наверное. Если конечно создаст коалицию с компартией Франции. В любом случае, д’Эстену больше ничего не светит. В стране назревает экономический кризис, нужны смелые решения, а этот ретроград на них явно не способен. Не нашел ничего лучше, как с блоком НАТО заигрывать. Зато Миттеран за последний год набрал немало очков, критикуя правительство правых. Отношениям наших двух стран смена французского президента явно пойдет на пользу.
– Это от товарища Веверса поступила такая информация?
– понизил голос Червоненко
– Считайте, что да.
Наша машина все же встала в пробке, вокруг загудели раздраженные французы.
– Так о чем вы договорились с д’Эстеном?
– посол успокоился, закурил и приоткрыл окно, чтобы выпустить в него сигаретный дым.
– Я не призываю французскую молодежь выйти на баррикады, подозреваемых папарацци полиция сегодня же арестует, разбирательство в суде будет публичным и открытым.
– И он вот так просто на все это согласился?
– удивился Сергей Сергеевич
– Нет, не просто - покачал головой я - Сначала задвигал мне всякую фигню про французскую демократию и разделение властей. Мол, он не может вмешиваться в судебный процесс.
– А ты что?
– Вежливо напомнил ему, что вся хваленая французская демократия не помешала им вогнать полмиллиона алжирцев в землю. Поубивали кучу народу, устроив в Алжире геноцид, и в ус не дуют. А еще берутся учить нас демократии!
– Как недипломатично!
– ахнул Червоненко
– Зато действенно! Крыть-то ему было нечем. Сергей Сергеевич - я повернулся к безопаснику - Я выбил у д’Эстена разрешение, чтобы наш представитель присутствовал сегодня на первых допросах арестованных папарацци. Возможно, в их ходе всплывет что-то интересное.
Я с намеком посмотрел на гэбэшника - мол, вы понимаете о чем я?
– Например, не было ли перед аварией яркой вспышки фар встречной машины, которая ослепила водителя такси? Такое же могло быть? И от кого папарацци все-таки узнали о проживании Веры в этом отеле?
Сергей Сергеевич понимающе кивнул
– Я сам поприсутствую на этих допросах, а потом проинформирую о результатах мэтра Эрсана...
*****
Поездка в аэропорт у нас тоже получилась ...незабываемой. Я ведь обещал устроить властям Варфоломеевскую ночь? Слово свое я сдержал. И кто виноват, что д’Эстен не догадался взять с меня обещание ехать вечером в аэропорт через пригород? Вот я и устроил напоследок ему “сюрпрайз”.
Сначала по приезду из Елисейского дворца, я вышел поговорить с фанатами “Red Stars” у ворот посольства. А что? Имею полное право пообщаться с людьми. Ни на какие баррикады я никого не призывал, просто вскользь заметил, что катафалк с телом Веры вечером будет проезжать через площадь Бастилии, и они смогут отдать ей там последнюю дань уважения. Меня услышали.