Режим бога. Вершина Красной Звезды
Шрифт:
– Сейчас распоряжусь. Крепитесь там… От нас Чурбанов будет.
– Это все ужасно - посеревший Клаймич обмахивался журналом, найденным в салоне машины, но ему это помогало плохо. Как бы нашему директору тоже скорую не пришлось вызывать.
Наконец, милиции удалось восстановить порядок, и наша похоронная процессия под траурную музыку двинулась по аллеям кладбища к месту захоронения. Ребята, меняясь, несли на плечах Верин гроб, мы с родителями Веры и со звездочками скорбно шествовали следом. Я продолжал сжимать в руках большой букет белых роз. Острые шипы нещадно впивались в пальцы, но я не чувствовал боли.
Мы остановились возле вырытой могилы,
Сквозь мутную пелену увидел, что распорядитель подзывает меня. На негнущихся ногах я подошел, положил букет в гроб, поцеловал в лоб чистое, ангельское лицо Веры. Ее очень аккуратно загримировали и в соответствии с традициями одели в белоснежное свадебное платье. Казалось, что эта красавица не умерла, а просто уснула. Травм от аварии видно не было, и о смерти говорил только слабый запах формалина, который видимо долго еще будет меня преследовать.
Начали прощаться и все остальные. Милицейское оцепление за нашими спинами уже еле сдерживало толпу желающих бросить последний взгляд на мертвую звездочку. На помощь им бросилась охрана и все наши парни, успевшие попрощаться с Верой.
Дальше помню все как тумане… Как заколачивали гроб, как опускали его на длинных ремнях в могилу, как застучали о крышку первые горсти сухой земли. Над холмиком свежей земли установили большую фотографию улыбающейся Веры и пышные венки. Потом пространство вокруг могилы заполонили живыми цветами. Мы молча поклонились, отдавая Вере последний долг памяти, и медленно двинулись в обратный путь к воротам кладбища.
Ум мой до сих пор отказывался верить, что ее больше нет. Все происходящее вокруг казалось не имеет к Вере никакого отношения. Подавленные и измученные жарой, мы с коллегами, молча, рассаживались в машины и автобусы, чтобы поехать теперь на поминки, проведение которых заказали в банкетном зале ресторана Прага…
Его я тоже отныне буду избегать - слишком тяжелы эти воспоминания...
*****
Невзирая на все трагические события, на следующее утро наш коллектив собирается в студии в полном составе. Клаймич попытался убедить меня, что нужен хотя бы день, чтобы всем прийти в себя после похорон, но тут я был непреклонен. Работа – вот лучшее лекарство от тоски и хандры, а значит – нам всем пора заняться делом.
Накануне в Праге ко мне подошел и Завадский
– Вить, мы тут решили вечером в студии собраться. Ну, помянуть Веру без этого официоза.
Коля кивнул на большой банкетный зал, где тихонько играла траурная музыка, люди - знакомые и не очень - выпивали за столами поставленными буквой Т, подходили друг к другу, тихо общались… Из артистической среды здесь практически никого не было. Лето - время массовых гастролей и отпусков - артистов просто не было в Москве, а нарушать гастрольный график и переносить концерты, никому не позволено. Соболезнования прислали многие и многие, а те, с кем у нас дружеские отношения, еще и лично позвонили Григорию Давыдовичу. Но приехать практически никто не смог. Я отнесся к этому с полным пониманием - артисты люди подневольные, особенно в СССР. Так что на похоронах и поминках была только Люда Сенчина, на которую общие строгие правила в силу известных причин не распространяются, да еще Катя Семенова. Она сейчас лишь изредка участвовала в сборных концертах, и на гастроли ее пока не приглашали.
– Коль, если там будут только свои, я не против.
Но поминки в студии получились еще более тягостными, чем в ресторане. Здесь нам уже не нужно было притворяться и произносить красивых слов, все мы прекрасно знали, что из себя на самом деле представляла покойная Вера. Да, мы страшно жалели коллегу, но вместе с тем и прекрасно понимали, что если бы не ее взбрыки и капризы, участившиеся в последнее время, мы бы здесь сейчас не сидели за поминальным столом.
– Что же теперь будет… - тяжело вздохнула Лада – гастроли в США, наверное, перенесут?
– Нет. Гастрольный график не изменится - я уже не мог пить спиртное, налил себе минералки - Маховик запущен, билеты уже вовсю продаются.
– Как-то это… не по-человечески.
– Можете считать меня бессердечным гадом, но завтра утром всех жду здесь в студии – и, помолчав добавил - Show must go on.
...Наше первое утро после отпусков, конечно, по традиции началось с общего собрания в репетиционной. Обвожу своих хмурых сотрудников пристальным взглядом, попутно отмечая непонимание на некоторых лицах моего жесткого поступка, и начинаю с того, чем закончил вчерашний вечер
– Show must go on, коллеги. Эту фразу вы должны зарубить себе на носу. Потому что она станет нашим главным правилом и девизом на ближайшие два месяца. Нет у нас возможности отложить или отменить гастроли. Нет! Мировой шоу бизнес, к которому мы теперь с вами принадлежим, существует по очень жестким правилам. И не нам их отменять. Слабости там не прощают, покажем ее хоть раз, и наши позиции сразу же пошатнутся. Поэтому нам остается сейчас только сцепить зубы, и готовиться к предстоящему шоу.
Обвожу всех суровым взглядом. Проняло вроде. Но не всех. Вижу, что некоторые продолжают считать меня жестоким самодуром. Ладно, еще пару пояснений, а дальше кто не понял – тот сам дурак.
– Вы знаете, что США – главная сцена мира, покорить ее мечтают абсолютно все. И хотя наши песни возглавляют американские чарты, говорить о безоговорочном успехе там можно будет только после триумфальных гастролей. Да, именно триумфальных! – наставляю я палец на скривившегося барабанщика – И американцы это вам не вежливые восторженные японцы. В Америке у нас не будет второго шанса поразить публику. Или мы это сделаем сейчас, или о ней нужно будет забыть навсегда. Поэтому облажаться у нас нет права – провал в США нам не простят. И конкуренты с огромным удовольствием вышвырнут нас с эстрадного мирового Олимпа.
– Вить, вот чего ты нас пугаешь, а?
– Роберт зло ударил в напольный том-том барабан - Программа же полностью обкатана в Японии!
– А кто тебе сказал, что для Америки достаточно программы такого уровня? Ты вообще себе представляешь общий уровень штатовских шоу?! Думаешь, просто так европейские артисты, раз за разом терпят там фиаско? Может, тебе перечислить громкие имена тех европейских звезд, которых Америка так и не приняла? Взять того же Дасcена - ведь провальные концерты!
Я насмешливо смотрю на нашего самонадеянного барабанщика. Забыл уже паршивец, как мы буквально в последний момент доводили до ума новые песни на сцене Будокана. Все забыл! Зазвездился негодяй, море ему уже по колено. Ну, ничего, я тебя сейчас быстро в чувство приведу.