Режим бога. Вспышка Красной Звезды
Шрифт:
Наконец выбор сделан, общая немаленькая сумма озвучена. Договариваемся с управляющим, что до вечера сотрудник Гора заедет и оплатит покупку. Можно было бы расплатиться и чеком, но светить свой счет в Аброзиано я не хочу. Чем меньше людей о нем знают, тем лучше.
Возвращаемся в отель, и вскоре я, наконец, присоединяюсь к репетиции рижан. А еще через пару часов взмыленный, но жутко довольный тем, что старые мои навыки не утеряны, а фляк и лунная походка по-прежнему хороши, отправляюсь в номер, чтобы принять контрастный душ. Потом отобедав и передохнув, едем в Будокан.
Музыканты радуют почти
После небольшого перерыва повторяем проход по подиуму из «Японских девочек» и сложное перестроение из «Ты в армии». Звездочки отправляются отдыхать в отель, настает мое время и время рижан.
…Вечером у всех нас хватает сил только добраться до отеля, и после ужина выползти к бассейну, чтобы немного поплавать на свежем воздухе. Я сочувственно смотрю на укокошенных парней-танцоров, которые с отрешенным видом сидят рядом со мной в шезлонгах и даже не глядят на округлые девичьи радости внизу у бортика.
– Ну, что, друзья мои, поняли теперь цену мировой славы?
К нам подтягиваются музыканты во главе с Робертом и Колей Завадским.
– Мы думали, такие тренировки и репетиции только у нас в балете, да в спорте бывают – тяжело вздыхает Альберт, которого все наши зовут просто Аликом – Вить, неужели у всех западных артистов так?
– Нет, не у всех, конечно. Но у многих. И это у нас еще мирового турне не было, когда группа за одни гастроли объезжает несколько стран и выступает во множестве городов – вот где настоящий ужас! И не забывайте, что мы с вами единственная советская группа, вышедшая на мировой уровень, поэтому и спрос с нас особый. Стоит нам начать халтурить, и нас с огромным удовольствием столкнут вниз. Понимаете?
– Но может, хоть потом легче станет? – с надеждой в голосе спрашивает рыжеволосый Мартин – Когда мы всю программу отработаем до автоматизма?
– Может… - задумчиво отвечаю я, поглядывая, как вокруг моих звездочек и танцовщиц опять крутятся какие-то наглые иностранцы. Медом им что ли намазано?!
– Но до нового года легкой жизни я вам точно не обещаю. Вернемся в Москву, передохнем немного и сразу возьмемся за подготовку к итальянским гастролям.
В ответ слышу дружный мужской стон. Охрана в это время культурно отгоняет всяких похотливых козлов от наших красавиц. Господи… покой нам только снится. А завтра вечером наше выступление в американском посольстве. День Независимости, мать его…!
Парни грустно рассматривают закатное солнце. Роберт вздыхает так, что может разжалобить любой бонсай в кадках, что стоят по периметру бассейна - а ведь он, в отличии от меня, фляки на сцене не делал! Надо как-то расшевелить народ.
– Слушайте анекдот - я встаю с шезлонга, устало потягиваюсь. Теперь на меня смотрят все, включая звездочек
– Приходит парень брать уроки игры на басе. На первом уроке учитель ему говорит: — Первая струна — это ми. Вот играй по ней так: бум–бум–бум. Иди занимайся, приходи через неделю.
Парень приходит через неделю на второй урок. Учитель:— Деньги принес? Давай. Вторая струна — ля. Попробуй на ней: бам–бам–бам. Молодец, приходи через неделю.
Проходит неделя, две, ученик больше не приходит. Через некоторое время учитель встречает его на улице.
— Ну ты где пропал?
— Да вы знаете, некогда — записи, гастроли…
Первым начинается смеятся Завадский, потом раздается громовой хохот Роберта. И вот уже весь бассейн надрывает животы.
Глава 9
Утро четверга начинается с нежного мине... очередной Алькиной пытки:
– Витька подъем!
– кричат мне в ухо, сдергивая одеяло на пол
– Ну, что ж ты так орешь-то… - я морщусь от громкого звука и рукой нащупываю вторую подушку, чтобы прикрыть ей голову - Алечка, ты же девушка, а не ротный старшина!
В ответ меня звонко шлепают по голой ягодице. Да, уж… от моей персональной валькирии ждать пощады бесполезно. Ее железной самодисциплине можно только позавидовать, но иногда это так бесит! Имантовна методом пряника не владеет - только кнутом. Зато виртуозно.
– Знаешь поговорку? Кто рано встает… - нравоучительно начинает она
– … тот всех достает!
– Я со стоном принимаю вертикальное положение и пару минут продолжаю сидеть на кровати с закрытыми глазами, пытаясь восстановить в памяти вчерашние события и понять, с чего же мне так хреново? Во рту сушняк, словно… Блин, вспомнил. Но лучше бы не вспоминал. Чертовы янки — напоили меня… Ну ладно, подпоили.
– Что, головушка бо-бо? А вот не надо было вчера с американцами пить! Это же военные летчики, куда тебе с ними тягаться?
– Аля… они тебе взятку дали, да? Чтобы ты меня утром добила?!
– Да, я продалась ЦРУ за летный шлем. С орлом!
– Какой еще шлем? – я оторопело трясу головой, пытаясь собрать мысли в кучку - Ты о чем вообще…?
– Да вот об этом.
Мне в руки прилетает что-то круглое и большое, я удивленно распахиваю глаза. Ух, ты! Действительно шикарный летный шлем цвета хаки с тонированным «забралом». На лбу эмблема с орлом, гербом и надписью «United States Air Force». В мозгах постепенно проясняется – точно! Это же мне его вчера на приеме американские летчики подарили!
Спрыгиваю с постели и голым несусь к зеркалу, на ходу нахлобучивая на голову подарок. Красота…! И покруче нашего отечественного будет - хоть сейчас на рекламный плакат, только вражескую эмблему бы ацетончиком стереть. Опускаю стекло, застегиваю под подбородком ремень с логотипом «USAF». Круто.
– Какой ты еще мальчишка… - смеется Альдона.
– Смейся, смейся. Попросишь у меня его еще примерить!
Окидываю взглядом свое отражение. Ну, да… нагишом и в шлеме – парень в зеркале выглядит комично и даже как-то диковато. Вздохнув, снимаю подарок и бреду в душ. Под прохладными струями воды в голове моей окончательно проясняется. Я собираю по кусочкам вчерашний вечер и перебираю в голове фрагменты воспоминаний. Вроде бы нигде не накосячил. Правда, к концу приема я был уже изрядно навеселе, но все-таки рамки приличий не нарушил. Единственный мой прокол – что повелся на «слабо» и сгоряча пообещал этим чертовым воякам приехать к ним на базу с дружественным визитом. Вот это уже нехорошо. Если журналисты об этом узнают, придется как-то выкручиваться.