Режим бога. Вспышка Красной Звезды
Шрифт:
– Я молод, а в молодости все ощущения острее, а впечатления ярче. Пока есть силы, буду выступать. А вы, Мизуки-сан, путешествуете?
Гейша печально качает головой
– Нет. Моя жизнь ограничена ханамати Гион. Иногда я выхожу в город, посещаю разные городские мероприятия и праздники, но это случается довольно редко.
– И вас устраивает это добровольное затворничество?
– Я не знаю другой жизни. У меня рано умерли родители, и окия стала мне вторым домом – спасением для растерянной 16-летней девушки, только что закончившей школу. Здесь я обрела новую семью.
– Но ведь жизнь в окия не будет долгой? Рано или поздно вам придется покинуть этот дом, завести семью, детей?
– Да, только моя жизнь не сильно изменится. Если все сложится удачно, я стану хозяйкой собственного чайного домика и продолжу заниматься любимым делом – проводить чайные церемонии или составлять икебаны. А пока для того, чтобы накопить на покупку чайного домика, мне нужно очень усердно трудиться.
Рассказ Мизуки сдержан, да и что можно рассказать о своей жизни постороннему человеку? Но я-то ведь знаю о гейшах и помимо ее рассказа. Они не имеют права найти себе мужа, пока живут в окия, и многие вынуждены искать покровительства богатого мужчины, который щедро оплатит необходимые для работы дорогостоящие наряды и драгоценности, а заодно покроет их немалые текущие расходы. И чем богаче ее покровитель, тем популярнее гейша. Без этого нет шанса достичь высот в профессии, прилично заработать, а потом вовремя оставить окия и удачно выйти замуж.
– А как же помощь вашего мецената? – увидев, что по лицу Мизуки пробежала тень, я поспешил извиниться – простите, я задал бестактный вопрос!
– Нет, ничего… Многие в Кито знают, что с “данной” мне не повезло. Этот человек оказался скупым и далеко не благородным. Мы давно расстались, но он до сих пор преследует меня, не оставляя в покое.
– Поэтому вы так сегодня печальны?
– Ах, наверное, я плохая гейко! – грустно смеется Мизуки - Гость ведь не должен видеть моих настоящих эмоций.
– Может я заметил вашу печаль потому, что чувствую в вас… родственную душу?
Проходя рядом с раскидистым кленом, я останавливаюсь и несмело прикасаюсь к руке Мизуки.
– Возможно… - тихо отвечает она, но ладонь не отбирает.
Мы так и стоим, молча держась за руки. Хочется, чтобы это волшебное мгновение длилось и длилось. Конечно, это неправильно предлагать такое малознакомой женщине, но я ведь сейчас действую от чистого сердца
– А я не могу вам помочь с покупкой чайного домика?
– Нет – твердо отвечает Мизуки и осторожно высвобождает свою руку из моей.
Идиот…! Ну, кто меня тянул за язык?! Привык в прошлой взрослой жизни решать проблемы своих женщин с помощью денег. Я сейчас окончательно опозорюсь, если не прикушу свой длинный язык и не включу мозг.
– Поймите правильно мой отказ, Виктор-сан. Я благодарна вам за участие, но в наших общинах гейши и чайные дома строго отчитываются за все свои доходы. Как я смогу объяснить появление у меня такой крупной суммы? Моя репутация может пострадать. А репутация для гейши - это все.
Ну, да… конкуренты тут же обвинят ее, черт знает в чем. И вдобавок мне только что дали понять, что услуги интимного толка здесь не оказывают. Даже за очень большие деньги. Я и, правда, ляпнул, не подумав. Чтобы скрыть свое смущение, отступаю чуть в сторону, уходя в еще более глубокую тень.
– Простите, Мизуки-сан. Я не подумал. Кто я для вас, чтобы предлагать такое.
Неожиданно гейша делает шаг за мной и осторожно дотрагивается тонкими пальчиками до моего рукава, заглядывая мне в лицо
– Поверьте, Виктор-сан, я оценила и вашу искренность, и вашу доброту. Но принять такой подарок просто не могу. Может, я лучше покажу вам нашу коллекцию старинных вееров, чтобы немного сгладить свой грубый отказ? Я киваю, и мы направляемся в дом через весь сад. Краем глаза вижу, как Вячеслав в отдалении следует за нами. В доме мы подходим к лестнице, ведущей на второй этаж, и начинаем медленно подниматься по ней. Но вроде бы гостям вообще не положено входить на жилой этаж, или я ошибаюсь? И только по тому, как Мизуки неуверенно замирает у одной из дверей, я окончательно понимаю, что сейчас происходит что-то нерядовое. А может, мне тоже ...пора уже проявить мужскую инициативу? В комнате, куда мы заходим, я не даю ей сделать и пары шагов. Просто делаю то, о чем мечтал с момента ее появления в зале – смело сгребаю Мизуки в свои объятья и впиваюсь жадным поцелуем в ее яркие, зовущие губы. И тут вдруг с удивлением понимаю, что мечтал об этом поцелуе не я один, а все эти веера видимо были лишь удобным предлогом с ее стороны.
*****
Мизуки оказалась нежной и умелой любовницей. Молва не врет – несмотря на другие строгие ограничения, гейши все-таки изучают искусство любви в своих окия, хоть и не демонстрируют его клиентам. Ее тело такое восхитительно хрупкое, что я моментами чувствую себя грубым варваром, покусившимся на небесную пери.
– Как странно – шепчет Мизуки, сидя рядом со мной и задумчиво проводя пальчиками по моему плечу – мы такие разные, а совпали, словно клинок и ножны.
Я лежу в ее личной спальне на футоне, но даже не помню, как мы добрались до него. Подушек здесь нет – бедная Мизуки спит, укладывая голову на специальный валик-подставку под шею, чтобы сохранить свою высокую прическу хотя бы на пару-тройку дней. И кстати, часть этой прически – все-таки специальный шиньон. От двери в коридор нас отделяет лишь длинная складная ширма с панорамными видами древнего Киото. Мизуки назвала ее ракутю – дословно «столица изнутри». За второй такой ширмой в самом конце комнаты прячется японское подобие умывальника, которым мне пришлось воспользоваться после… ну, сами знаете чего. На мне, как и на Мизуки, сейчас легкое хлопковое кимоно, тело и душа расслаблены до состояния полной нирваны. Я умиротворен и по-настоящему счастлив…
– Ты думаешь, я легкомысленная? Вовсе нет! – нежно ерошит она мои волосы, пропуская светлые отросшие пряди между тонкими пальчиками - Просто ты поразил меня в самое сердце, когда я увидела тебя среди гостей. Ты показался мне юным и в тоже время мудрым богом из древних легенд. Немного хмельной, такой веселый...
– Мизуки, не смущай меня...!
– взмолился я - подобный комплимент женщина говорит мне впервые в жизни!
– Какие твои годы, Виктор! Впереди у тебя еще много разбитых женских сердец.
Она улыбается и невесомо проводит пальчиками по моей груди, спускается к животу, заставляя мышцы пресса напрячься и проявить все кубики.
– Нет, правда. Такие божественные тела были только у древних греков… - вздыхает Мизуки - Я видела на картинках в учебнике истории.
Ну… если сравнивать меня с мелкими кривоногими японцами, то наверное да, моим телом можно восхититься. И рост высокий, и мышцы в меру прокачанные, и светлая кожа сейчас покрыта легким летним загаром. Плюс длинные ровные ноги, что вообще большая редкость для японцев. Но вот «божественное»?! «Как у древних греков»?! Это уже как-то слишком… Невольно сразу Райкин на ум приходит: «...Кто Аполлон?.. Я - Аполлон? Да, я Аполлон!»