Режим бога. Вспышка Красной Звезды
Шрифт:
– А это вообще очень дорого? – интересуется практичный Клаймич
– Смотря, чего вы от нее захотите, Григорий Давыдович! – ехидно усмехаюсь я, смущая своего директора до стыдливого румянца – но накормят и напоят нас там в любом случае.
Господин Наито терпеливо объясняет Клаймичу, что у гейши в чайном доме обычно фиксированная почасовая плата. За вечер популярная гейша может посетить и два, и три таких банкета. Кроме того, гейши иногда получают от клиентов еще и чаевые, называемые «цветочными деньгами». Но к деньгам гейша не прикасается. Вы приходите к ней скорее как к другу, хорошо проводите время, потом прощаетесь и уходите. А после вам домой присылают счет, в который включена стоимость услуг гейши
– То есть, у нового клиента обязательно должна быть рекомендация от кого-то постоянного? – быстро просекаю я хитрую японскую фишку.
– Да. Но если вы просто с улицы зайдете в чайный дом, без развлечений ваш о-дзасики в любом случае не останется. Только развлекать вас будут уже майко, а не гейши, у которых все вечера, как правило, расписаны заранее.
Увидев скепсис на моем лице, Наито пытается меня успокоить:
– Виктор-сан, поверьте, майко тоже очень умелые девушки, они мало чем отличаются от своих старших сестер. Иностранец даже не всегда поймет разницу в уровне их мастерства. К тому же стоить общение с майко будет гораздо, гораздо дешевле.
Потом японец смущенно добавляет:
– Только ради бога, помните – в карюкай - «мире цветов и ив», есть строгое разделение: гейши – ивы, юдзё - цветы. Не допустите оплошности по незнанию, и не оскорбите девушек.
Я пытаюсь осмыслить то, что сейчас сказал японец. Японская любовь к иносказаниям и их манера для всего подбирать эвфемизмы иногда ставит меня в тупик. Юдзё – цветы… это проститутки что ли? Тогда Наито имел в виду, что нельзя предлагать гейшам и майко секс?
– То есть… неприлично просить у них э-э… телесных развлечений?
Японец радостно закивал головой. Ну, так бы и сказал сразу, чего тень на плетень наводить? До парней тоже, наконец, доходит, что чайный дом с гейшами это совсем не японский бордель. Забавно видеть на их лицах смесь разочарования и одновременно облегчения. Всем же понятно, что коллективный поход в бордель закончился бы для нас в Москве жуткими репрессиями. «Руссо туристо, облико морале» выжжено у советского человека на подкорке раскаленным железом. Ладно… с этим понятно, но на гейш-то все равно посмотреть хочется. Поэтому делаю морду кирпичом
– Ну, и прекрасно! Нас собственно интересовал исключительно ужин в компании прекрасных японских дам. Господин Наито, а не могли бы вы нам посоветовать достойный чайный дом?
Японец задумывается, видимо перебирает в памяти все знакомые заведения подобного толка. Из чего я делаю вывод, что киотским чиновникам тоже не чужды человеческие радости. Наконец, он смущенно произносит
– Я бы предложил вам посетить ханамати Гион Кобу – это самый популярный район проживания гейш. И там есть одно неплохое заведение, в котором вас с удовольствием примут.
– А мы могли бы пригласить вас разделить с нами ужин, господин Наито?
Чиновник тут же соглашается, даже не скрывая своей радости. Видимо, удовольствие это и впрямь дорогое, а перепадает оно сотруднику мэрии не часто. Но перепадает точно - насколько я знаю, приглашение чиновника на такой ужин в Японии взяткой вообще не считается. Договариваемся, что мы сейчас отправляемся в отель освежиться и переодеться, а он за нами заедет через час…
– Вить, а чей счет банкет? – осторожничает Клаймич
– За мой. Попрошу Майкла вычесть потом из моей премии.
– Ну, давай хотя бы пополам что ли?
Я лишь машу рукой. Деньги у меня есть, и много. Чего бы их не потратить на приятное развлечение? Зато какая память у парней о
*****
Чайный дом, куда привез нас господин Наито, оказался чем-то вроде небольшого ресторана: весь первый этаж двухэтажного здания занимали несколько отдельных кабинетов для проведения банкетов. За одной из дверей раздавались громкие мужские голоса и женский смех – видимо у кого-то уже началась пирушка.
Небольшие залы для гостей были логичным продолжением жилой зоны для гейш и майко, которая располагалась на втором этаже здания. То, что именно здесь и живут местные обитательницы, не вызывало никаких сомнений – перед входом на стене была прикреплена красивая табличка со списком имен «ив» этого дома. Список был довольно коротким – в нем значилось всего три имени. Ученицы видимо такой чести до конца обучения не удостаивались.
На входе нас встретили две молоденькие девушки в разноцветных кимоно с густо набеленными лицами и высокими сложными прическами – майко Харуко и Ёсико. После короткого знакомства они с поклонами предложили нам следовать за ними. По узкому коридору мы прошли насквозь весь первый этаж, и вышли во внутренний двор со всеми полагающимися японскому саду атрибутами: раскидистыми веерными кленами, шариками стриженого самшита и каменными фонарями-пагодами. В дальнем углу этого сада располагался уединенный павильон - здесь гостей видимо принимали только в теплое время года. Черепичную крышу павильона поддерживали потемневшие от времени деревянные колонны, между которыми были вставлены уже привычные глазу седзи - раздвижные рамы, оклеенные бумагой. Сейчас часть рам была сдвинута в сторону, превратив его в открытую веранду. В наступающих сумерках уютно освещенный зал словно приглашал гостей войти вовнутрь. Вот туда нас майко и повели, мелко семеня по извилистой дорожке, выложенной диким камнем. Вячеслав за моей спиной лишь тяжело вздохнул, расставляя охрану вокруг павильона.
Внутреннее убранство было довольно скромным и незамысловатым: посередине низкий длинный стол, мягкие сидения вокруг него – эдакие диваны без ножек и подлокотников - в углу импровизированная небольшая сцена, чуть приподнятая над уровнем пола. А вот задняя стена была здесь не традиционно белой, а расписана красивым пейзажем. Он перетекал с одной рамы на другую, и все отдельные фрагменты сливались в единую картину: река, лодки рыбаков на ней, маленькая деревушка из нескольких домиков с соломенными крышами, рядом бамбуковая роща, постепенно переходящая в предгорье. Над долиной грозно возвышалась высокая многоярусная башня самурайского замка, а дальше уже шли причудливые скалы, поросшие мхом и искривленными соснами, и древний храм, затерявшийся среди них. Красота неописуемая! Я завис перед этой настенной живописью, с жадным удовольствием рассматривая многочисленные мелкие детали. Леха, спросив разрешение у Ёсико, даже достал камеру и принялся снимать эту удивительную картину.
– Это Химэдзи, - гордо пояснил нам господин Наито - Замок Белой цапли. Один из самых старых и красивейших замков Японии.
Пока мы все рассаживались за столом, в павильоне появились еще две молоденькие майко – Микко и Чоу. Они начали накрывать на стол, а Харуко и Ёсико завели светскую беседу с нами. Английский язык они обе знали, но не сказать, чтобы блестяще. Господину Наито постоянно приходилось что-то переспрашивать у них и помогать нам всем с переводом. Но девушки старались общаться исключительно на иностранном языке. Было понятно, что они, пользуясь моментом, совершенствуют свой разговорный инглиш. Видимо, иностранцы здесь бывают, только не так часто, как им хотелось бы. Принято считать, что гейши и майко ведут очень закрытый образ жизни и редко покидают пределы своего «веселого» квартала. Ну, не знаю… Телевизор они точно смотрят, потому что меня узнали сразу и дружно осыпали приятными комплиментами.