Режиссер Советского Союза 5
Шрифт:
Некоторое время генерал молчал, будто пытался что-то вспомнить.
– Чуть не забыл. Раз уж речь зашла о НИИ. Алексей Анатольевич, не подскажите, кому в голову пришла гениальная идея обратиться в Институт стали? И откуда этому человеку известно о новейших разработках композитных сплавов? Хорошо, что информация попала к нашему человеку, и никто не стал делать далекоидущих выводов.
Быстро прокручиваю в голове, о чём может идти речь. Через какое-то время вспоминаю, что подписывал Клушанцеву письмо в какой-то институт.
– Наверное, речь идёт о каркасе для дракона. Мы не справились собственными силами, и потребовалась
По мере того как я объяснял, зачем нам понадобился сплав, выдержка Ивашутина давала трещину. Он явно растерялся, но быстро пришёл в себя.
– Какой дракон?
– Мы скоро запускаем в работу детский фильм «Принц и дракон». Нам понадобились прочные и лёгкие материалы для изготовления фигуры дракона. Вот мы и написали запрос в профильный институт.
Генерал набрал побольше воздуха и выдохнул, явно пытаясь успокоиться.
– Алексей, надо быть очень странным человеком, чтобы обратиться за подобным в секретный институт, занимающийся разработкой сплавов для оборонной промышленности. Если в будущем вы задумаете снимать кино про космонавтов, то запросите у НИИ-88 корабль «Союз» для полётов?
А вот это было обидно. Пётр Иванович смотрел на меня, как на клинического идиота. Но я же не виноват, что в СССР всё засекречено к ядрёной фене!
[1] В связи с этим поэт-фронтовик и тоже студент ИФЛИ тех лет Юрий Левитанский писал: «Только в последние годы, припоминая былое, стали мы задаваться вопросом, почему все-таки тогда не пошли на фронт секретарь институтского комитета комсомола Александр Шелепин, комсорг нашей группы Зоя Туманова, некоторые другие комсомольские вожаки? Известно, как затем они быстро поднимались, обретя власть над миллионами».
Глава 7
Глава-7.
– Алекс, не обижайся, но ты похож на апаша или боксёра, который вчера провёл бой, и его хорошенько поколотили, — мои собеседники дружно рассмеялись.
Всё-таки хорошие они ребята, несмотря на звёздный статус. В Европе их лучшие годы позади, но советские граждане совершенно иного мнения. Это я про Маре и Лоллобриджиду.
Они, кстати, убедились в этом на третий день после приезда в Ялту. Наивные европейцы думали, что их никто не узнает в вечерних сумерках. Ага! Пришлось буквально вырывать растерянных актёров из рук восторженных поклонников, которые хотели поглазеть на журналиста Фандора, а ещё графа Монте-Кристо с шевалье Лагардером в одном лице. Не меньший интерес вызывала исполнительница ролей Аделины и Эсмеральды, вернее, её шикарная фигура с бюстом.
Я даже немного начал завидовать Жану, ведь столько красавиц готовы были последовать за ним по щелчку пальцев. Вот бы девушки удивились, узнав, что француза интересуют мальчики. Но нынешнее поколение ещё не испорчено, а многие и даже не подозревают о гомосексуализме. Рассказывать им о пороках товарища артиста я точно не собираюсь.
В результате нам помог наряд милиции, который моментально появился на набережной, перепугавшись огромной толпы. До «Ореанды» нас сопровождало
Насчёт их характера, честно могу заявить, что совместная работа оставила исключительно положительные эмоции. Лоллобриджида вообще идеальный работяга без всяких заскоков. Маре — человек немного замкнутый, и оттого сначала кажется нелюдимым, даже заносчивым. Но несколько душевных разговоров, где я детально описал не только его роль, но и глубинный смысл картины, которая должна оказать мощное влияние на советскую культуру, устранили элементы недоверия. Ещё француз был впечатлён трюками и боевыми сценами. Он сам ранее работал без каскадёра и проникся уровнем высшего пилотажа наших ребят. Вернее, речь шла о постановщиках трюков и мелких деталях, до которых додумаются только в XXI веке.
Маре именно потому остался в Союзе ещё на неделю, чтобы посмотреть съёмки абордажа и штурма приморской крепости. Съёмочная группа как раз переместилась в Ялту, где были готовы нужные декорации. Туда и приехали важные гости. Заодно я воспользовался моментом и сделал ещё несколько эпизодов. Материала уже достаточно и, мне кажется, что не получится уложиться в заявленные сто тридцать минут. Даже с учётом того, что приёмная комиссия вырежет некоторые сцены, у нас выходит три с половиной часа, если не больше. По идее, сейчас подобная длительность никого не удивит. Показ можно сделать с перерывом, чтобы зрители могли сходить в туалет и перекусить.
Что касается шуточек над моим внешним видом, то я щеголяю с хорошим таким фингалом, радующим людей яркой палитрой цветов с фиолетовым оттенком. Кроме левого глаза, мне неплохо прилетело в нижнюю губу, что доставляло наибольший дискомфорт. Поэтому приходится ходить в солнцезащитных очках, которые придают мне немного хулиганский вид, так как синяк и опухшее лицо до конца скрыть не получается.
А дело было простым до безобразия. Я впервые в этом мире подрался. Более того, это была классическая кабацкая драка из-за девушки. Пикантности ситуации добавляло то, что причиной конфликта оказалась Светочка. Вернее, три пьяных имбецила, ну и я, конечно. На самом деле всё началось до приезда мадам Капитоновой в Крым. Наша акула пера якобы хотела взять интервью у западных звёзд и сделать обзор со съёмочной площадки. Будто, кроме недавно назначенного главреда журнала «Культура», это больше некому сделать. С другой стороны, в печать должен выйти первый номер издания, и лучше подобные дела сделать самому. Заодно не надо нанимать переводчика, так как французским она владеет не хуже английского.
Да, моя соратница и любовница добилась своего, отпочковавшись от «Советской Культуры». Не знаю, какой смысл запускать новое издание в сентябре. Но, по словам журналистки, два первых номера станут хорошей рекламой, что обеспечит подписку на следующий год. Планы у трудового коллектива наполеоновские, и думаю, что через годик они хорошенько потеснят «Советский экран». Вот только мне от этого не легче. После интервью, Светочка и её фотограф два дня терроризировали нашу съёмочную группу. А затем внимание неугомонной журналистки переключилось на товарища Мещерского.