Резидент

Боярков Василий Вячеславович

Второй был примерно одного со мной роста в возрасте уже за тридцать. Его густые черные, как смоль, волосы, такого же цвета безжалостные глаза, тонкий скривившийся в презрительной усмешке рот, смуглая кожа и орлиный нос безошибочно позволяли определить кавказца. Тело его скрывалось под спортивным костюмом с надписью «Puma».

Третий был – толи якут, толи казах, толи китаец – из-под узких щелочек на его лице выглядывали неопределенного цвета хитрые и наглые глаза. Он был в помещении самым маленьким. Его рост вряд ли доходил до полутора метра. Широко расставив ноги и подбоченясь, выставив в стороны локти, он «сверлил» меня взглядом, пытаясь сломить мою волю. Голову его украшали вьющиеся черные волосы. Для готовящегося

мероприятия он облачился в свободную красную с черным орнаментом клетчатую рубаху, из-под которой книзу виднелись спортивные темно-синие трико. В отличие от своих товарищей, обутых в тапки, у него на ногах имелись увесистые армейские ботинки.

– Какая статья?
– как принято в подобных случаях начинать разговор, молвил первый.

Понимая, что столкновения все равно не избежать, я сам решил пойти на обострение ситуации и произнес:

– А тебе, что за дело? Ты что ли судить меня будешь? В таком случае я не вижу в зале суда присяжных заседателей.

– Да, ты видно, парень, совсем берега попутал?
– сказал второй, и сокамерники – все вместе – двинулись в мою сторону. Конечно же не для того, чтобы дружески пожать мне руку. Скорее всего потому, что им нестерпимо захотелось узнать: какого же цвета у меня кровь?

Я уже не раз бывал в подобных ситуациях и безошибочно определил, кого мне стоит опасаться больше всего. Конечно же, этого здорового «амбала». Опережая их действия, я сделал прыжок вперед. Отточенным движением произвел мощный удар указательным и средним пальцем в глаза «первого», шедшего чуть впереди остальных. Не ожидая от меня такой наглости, тот пропустил мой выпад. Взвыв от боли, он схватился за лицо руками и присел. На какое-то время он был не опасен.

Пользуясь замешательством от моего, такого успешного, начала поединка, я продолжил нападение и схватив маленького за волосы, резко дернул его голову вниз, одновременно поднимая свою колено, в итоге сталкивая их между собой. Из глаз «третьего» брызнули слезы, из носа, естественно, потекла кровь. И его пока тоже можно было не опасаться.

В этот момент я заметил, что мне в голову направляется деревянная лавка, которую взял себе в помощницы кавказец. Что он таким образом хотел испытать на прочность – мою черепную коробку или материал, из которого был изготовлен удерживаемый им в руках предмет – я выяснять не имел никакого желания, поэтому и поспешил уклониться в сторону. Такой манёвр безусловно спас мою голову от знакомства с грозным орудием, но все-таки до конца избежать столкновения не удалось и лавка опустилась на мою спину. Мне приходилось терпеть боль и посильнее, поэтому я не придавая ей значения, недолго думая, схватил со стола, возле которого невольно оказался, пытаясь увернутся от повторного нападения «второго», металлическую кружку и, разворачиваясь, внезапно столкнул ее с переносицей нападавшего на меня сокамерника. Раздался треск ломающейся кости.

Тут я обратил внимание, что «здоровяк» постепенно приходит в себя и поднимается, протирая глаза. Как только он распрямил свои ноги, я подпрыгивая вверх, согнул под себя колени и, резко их распрямляя, немного согнув корпус, по возможности стараясь придать ему положение параллельно полу. «Подлетая», я стопами уперся в коленный сустав могущего стать очень опасным противника. Можете не сомневаться, что кость в этом месте была не стальная и, конечно же, не выдержав такой нагрузки, благополучно сломалась. Мне вместе с тем, чтобы моё действие было более эффективным, пришлось упасть на пол.

– Ты же мне, «гад», ногу сломал!
– завопил «бравый» боец, так и не успевший сделать мне ни разу больно. Что-то мне настоятельно подсказывало, что если даже такое желание и появится, привести его в действие тот вряд ли сможет.

– Конечно, сломал, - только и смог, что я на это ответить, - А ты, что хотел?

В

этот момент, выйдя из состояния неопределенности сознания, в какое чуть ранее он погрузился, не без моей конечно же помощи, в поединок включился маленький сокамерник. Лежащего, он обхватил меня за шею правой рукой и, помогая ей левой, ухватившись за кисть, стал предплечьем надавливать мне на горло, очевидно, имея настойчивое желание познакомить мою душу с Господом Богом. Его ошибкой было то, что он не спросил на этот счет моего разрешения. Я же с таким его единоличным и поспешным решением оказался категорически не согласен. Собрав в себе все силы, какие только смог найти, напрягая при этом мышцы шеи до такой степени, что лицо моё покраснело, я сумел подняться, увлекая вместе с собой противника.

Так мы оказались в положении – стоя. Он висел у меня за спиной, беспомощно перебирая ножками, не достающими до пола. При этом он продолжал проводить удушающий прием, вероятно, все-таки задумав прекратить бренное существование вашего покорного слуги. Уверенности в этом придавали его постоянные возгласы:

– Убью, «суку»!

Ничего членораздельного ответить я ему не мог, так как, когда тебе сдавливают гортань, разговаривать не очень удобно.

Как я уже говорил, в камерах при входе справа имеется туалет, отгороженный от основного помещения небольшой кирпичной стенкой, поднимающейся примерно до половины груди. Вот я и решил испытать надежность кладки на спине такого настырного «китайца». С этой целью, перенося его вместе с собой, я отошел к противоположной стене, после чего, задом двигаясь по направлению к двери, постепенно ускоряя шаг, в конце своего пути я подпрыгнул, одновременно расслабляя тело, предоставив ему возможность свободного падения. Моя задумка удалась, и спина моего противника, с приданным ей дополнительным ускорением, неизбежно столкнулась с угловой частью перегородки.

Как я и предполагал, кладка оказалась достаточно прочной, и с ней ничего не случилось. Прошла небольшая вибрация, но в целом она выдержала. Мой же «пассажир», решивший таким чудным образом оседлать меня, не ожидая такого поворота событий, был крайне удивлен, когда почувствовал, как ему в спину проникает невыносимая боль. Издав нечленораздельный звук – толи крякнув, толи хрюкнув – он ослабил хватку и расцепил свои объятия. Сам он, очевидно забыв в этот момент как дышать, повалившись на пол, стал хватать ртом воздух.

Мне было совершено ясно, что через несколько секунд он возьмет на себя обязанность потерять сознание, избавив меня таким образом от своего надоедливого присутствия. «Здоровяка» тоже опасаться уже не следовало, вряд ли он со сломанной ногой наберется наглости оказать мне хоть сколько-нибудь достойное сопротивление. Оставался только кавказец. Он уже оправился от болей в переносице и готов был включиться в борьбу.

– Ну, все, пора кончать!
– произнес оставшийся еще «в строю» нападающий, - Смерть тебе!

– И, как же ты собираешься доказать, что слова твои не пустой звук, - ухмыляясь и показывая на его товарищей, произнес я в ответ.

– А, вот так!

Сразу же после этих слов, противник занял удобную стойку: левую ногу чуть согнув в колене, выдвинул вперед, уперев в пол перед собой; почти прямой правой поддерживал корпус сзади; руки согнул в локтях и прикрывал ими лицо и тело. Находясь в таком положение, кавказец на левой ноге сделал резкий разворот тела на триста шестьдесят градусов, одновременно производя удар правой ногой, увеличивая таким способом его силу, намереваясь обезобразить моё лицо. Разгадав его гнусные намерения, я поднырнул под его ногу. Опускаясь на колени, касаясь, при этом, пятой точкой своих пяток и, пролетая вперед и чуть вправо, я одновременно нанес противнику сокрушительный удар в пах. Мне даже показалось, что при этом раздался звук, очень похожий на звон.