РЕЗИДЕНТ
Шрифт:
К семнадцати годам я заканчивал школу. Мои увлечения по поездкам в город переросли в привязанность. К тому времени контролеры в поезде – сами уже – старались избегать со мною встреч, поэтому передвигался я совершенно свободно. На вокзале я сдружился с местными цыганами. Меня приняли за своего, потому что как говорилось ранее, я был их «полукровка». Моя родная бабка была цыганкой, как у них было принято - чистых кровей. Когда отцу было чуть более месяца, она узнав, что у деда есть любовница, утопилась в проруби. Дедушка недолго горевав, женился во второй раз, и мой папа был воспитан в самых лучших русских традициях.
Мои новые
– Угости сигаретой.
Если ему давали закурить, то он продолжал:
– И всю пачку в придачу.
В случае же, когда ему отказывали, он говорил:
– Тогда иди ищи.
Глядя на Колин рост, и легко оценивая его физические возможности, при том и другом «раскладе», пассажиры приходили в негодование и всегда намеревались восстановить задетое самолюбие, применив к цыганенку физическое воздействие. Тот никогда не возражал, предлагая с этой целью пройти в укромное место, чтобы не привлекать ни чьего внимания. Не чувствуя подвоха, «жертва» отправлялась с обидчиком вместо, где их уже ждали мы с товарищами.
Как правило то, что они попали в ловушку, путешественники понимали поздно. Редко кто из них отваживался оказать сопротивление двадцати разъяренным цыганам, и практически всегда добровольно отдавали, все что при себе имели. Но находились и такие, которые без боя сдаваться никак не хотели, таких либо жестоко избивали, либо приставляли к лицу нож. Результат был всегда один, но в таких случаях с пострадавших снимали даже одежду.
Я постепенно, путем применения нестандартных решений, и отличающихся своей дерзостью выходок, добивался в этой преступной группе авторитета, следствием чего был даже приближен к барону табора. Я уже выходил на подобные вылазки в качестве «основного» и сам решал, как поступать в той или иной ситуации.
Мне запомнился один случай. Раз я вышел из поезда и собирался перейти пути, чтобы направиться к цыганскому стойбищу. Внезапно позади себя я услышал голос:
– Эй, дружище, стой.
Я обернулся и увидел здорового парня. Он был на целую голову выше меня, обхватить его вряд ли получилось даже у двоих – таких, как я. Возраст его угадывался, что-то около двадцати пяти лет. Лицо было если не квадратное, то близкое к этой фигуре. Черные глаза горели ненавистью. Он отчаянно водил желваками, как будто что-то пережевывая. Я узнал этого «амбала». Около месяца назад мы, беспощадно избив, оставили его в апреле в одних трусах на привокзальной территории. Почуяв недоброе, я резко «бросил»:
– Чего тебе?
– За тобой должок. Рассчитаться не хочешь.
– Не сейчас, - понимая безвыходность положения, все равно язвил я, - может как-нибудь в следующий раз, скажем через годик.
– Ты мне выбора не давал, - «наливая кровью» глаза, наступал здоровяк.
– И ты решил со мной поквитаться. Не так ли?
– Да, я тебя, сейчас разорву на кусочки, на тряпочки. Я из твоих кишок веревок наделаю.
Такая перспектива мне совсем не улыбалась. Однако я настойчиво продолжал показывать, что ничуть его не испугался. Хотя если честно, душа моя тогда если и не была еще в пятках, то настойчиво к ним приближалась.
– Ну, это мы еще посмотрим, - с этими словами, я подпрыгнул вверх, поднял левую ногу согнутую в колене, и вслед за этим ножницами выкинул - вперед и вверх - правую ногу, ударив, пытающегося напасть на меня противника в лицо. Удар был мощный, но не остановил натиск. Неприятель был намного сильнее меня и свалить его не получилось.
Противник схватил меня руками за плечи, приподнял над землей и головой «расквасил» мне нос. Перед глазами у меня замелькали многочисленные звездочки. Не давая мне опомниться, «амбал» повторил процедуру и угостил мой орган для дыхания, еще раз испытывая на прочность свою лобную кость. Что-то у меня на лице захрустело, и я почувствовал, как моё сознание настойчиво просится покинуть мои мысли, и предоставить недругу тиранить уже бесчувственное тело.
В ожидании третьего удара, я мысленно прощался со своей, так бездарно прожитой, жизнью, как вдруг почувствовал, что хватка соперника ослабла. Он отпустил мои плечи, и я, оказавшись без поддержки, не чувствуя под собой ног, повалился на землю. Когда постепенно в глазах моих прояснилось, я увидел, как мои цыганские «братья», вдвадцатером нещадно пинают ногами моего обидчика, лежащего на земле.
Закончив экзекуцию, мы узнали, где живет несостоявшийся мститель, и клятвенно заверив, что если к нему еще хоть раз в голову постучится подобная мысль, то навестим семью, отпустили бедолагу. Что цыгане в то время могли сделать, чтобы воздать за нанесенную им обиду, объяснять здоровяку не потребовалось, он и так все прекрасно понял.
Чем бы тогда все это закончилось, если бы мои товарищи не вышли на «дело» на час раньше обычного, я не возьмусь себе даже представить. Как уже замечалось, Судьба меня берегла, и посылала очередные испытания, подготавливая к какой-то определенной миссии.
Возвращаясь к рассказу о нашей преступной деятельности, везение наше в один прекрасный момент закончилось. Из «Центра» пришло указание переселить цыганский табор в «места не столь отдаленные». Местные опера с энтузиазмом принялись выполнять указание вышестоящего начальства и устроили на вокзале облаву. Мне удалось скрыться, но я прекрасно понимал, что все равно меня рано или поздно вычислят.
В тюрьму мне - страсть как - не хотелось, говоря бывшей тогда в ходу поговоркой: «знакомых у меня там не было». Поэтому я решил спрятаться от правосудия в армии. С этой целью я, недолго раздумывая, отправился в военкомат...
В этот момент зазвонил будильник, оторвав меня от тягостных воспоминаний.
Глава VIII. Алиев Руслан Магомедович
Проснулся я около семи утра совершенно неотдохнувшим, но делать было нечего, планы на день были грандиозные, и я стал собираться, намереваясь успеть в «Питерское» управление внутренних дел еще до восьми часов. Наспех побрившись, и завершив водные процедуры, я по обыкновению зачесал волосы назад, что было тогда модным в криминальных кругах, и вошло у меня в привычку, так как человек с такой прической располагал «братков» к себе доверим. Кроме всего прочего, как уже говорилось выше, я обладал талантом, разыгрывать, в зависимости от ситуации, любую необходимую на данный момент роль, и не хвастаясь скажу, что наш театральный мир в моем лице потерял неплохого актера.