РЕЗИДЕНТ
Шрифт:
Чтобы добраться туда даже с мигалками, потребовалось бы не менее полутора, двух часов, поэтому я предложил милиционеру сделать следующее:
– Передайте, пожалуйста, в ближайший райотдел, чтобы под любым предлогом задерживали вылеты с этого аэродрома. Какие придумать предлоги? Этому я вас учить не буду: теракт, чума, да мало ли существует поводов не дать разрешения на взлет самолета.
Полковник связался по телефону с каким-то Виктором Петровичем и отдал ему по телефону распоряжение:
– Санкционируйте запрет всех вылетов с частного аэродрома в Отрадном.
–
– поинтересовался собеседник Алиева.
– Причину сами придумайте. Часа на три не более. К вам выдвигается специальный агент аппарата ФСБ, по фамилии Бестужев. Он Вам все разъяснит на месте. Если конечно сочтет нужным, - не упустил возможности съязвить милицейский сотрудник.
На его колкость я никак не отреагировал, вышел уже из этого возраста, а еще я имел громадный жизненный опыт и отвечал только, когда этого требовали обстоятельства. Полковнику же я ответил:
– Приношу тысячу благодарностей, чаша моей признательности так полна, что и передать не возможно. Я так понимаю, задерживать кого-либо из банды Туркаева вы не собираетесь?
– Нет оснований, - смущенно ответил Алиев, - а, имеющееся якобы у него оружие? Пистолет он скорей всего скинул, если так энергично пустился в бега. А выглядеть дураками не очень хочется, и так последнее время из «дерьма» не вылезаем.
– Отлично. В таком случае мне у Вас просить больше нечего, дальше буду действовать своим силами, - с этими словами я покинул кабинет милицейского начальника.
Выйдя из здания, я поймал такси. Во время пути, я стал продумывать различные пути дальнейшего развития событий. У меня это очень плохо получалось, ничего определенного в голову не шло. Что я - по большому счету - мог в одиночку противопоставить целой армии бандитов? Да ровным счетом ничего. Как говорил Алиев, действительно, для задержания кого-либо из шайки Туркаева, как и его самого, никаких оснований не было. Я бы мог дать свидетельские показания, но как только судья узнает, кем я являюсь, чаша весов сразу же склонится в пользу преступника. Ведь как предписывается нашим законом, в настоящем случае, все сомнения в виновности будут трактоваться в пользу Туркаева, потому что против него свидетельствует сотрудник специальных служб, в принципе являющийся лицом, более заинтересованным в приговоре обвинительном, чем оправдательном.
Приближаясь таким образом к своей цели, я прекрасно понимал, что весь перевес в силе будет на стороне бандитов. Если вдруг я попаду к ним в руки, трудно даже представить, что со мной произойдет в дальнейшем. Такая перспектива меня совсем не радовала, и я вовсе не собирался отдать себя на растерзание Туркаевским молодчикам, потому что по моему мнению это было глупо, а я считал себя не совсем конченным в плане здравомыслия человеком, и поэтому очень надеялся, что за время дороги меня посетит какая-нибудь счастливая мысль.
Лихорадочно перебирая в голове, разнообразные пути выхода из создавшегося кризиса, я натолкнулся только на одну мало-мальски стоящую идею. По прибытии на место, в зависимости от того, что организовал Виктор Петрович: чуму или теракт, я надеялся проникнуть под видом одного из его сотрудников на борт самолетов.
Еще я очень переживал за «Катеньку», ведь я и мысли себе не допускал, что она может быть членом банды. Наиболее вероятной версией мне казалось, что ее ввели в заблуждение, и она в силу своего простодушия не понимает с кем, имеет дело. То обстоятельство, озвученное мне ранее таксистом, что ее привез бывший хозяин автосалона, а через год он трагически скончался, еще ничего не доказывало. У того могли быть дела и с Туркаевым. Что-то не поделив, как обычно, тогда бывало, между подобными компаньонами, они могли разойтись во мнениях, со всеми вытекающими от сюда последствиями. Судьба девушки меня заботила не меньше своей. Ведь я думал, что она находится в руках отморозков. Те же скорее всего замышляют в отношении нее что-нибудь недоброе.
С такими мыслями я добрался до отдела милиции города Отрадное Кировского района Ленинградской области, где сразу же проследовал к начальнику РОВД. Меня встретил сам Борисе Виктор Петрович и любезно пригласил пройти в его кабинет. Не нужно было догадываться о причинах такой предупредительности, стоило только вспомнить, откуда ему был сделан звонок о моем прибытии. Представление специальным агентом Федеральной службы, тоже в дополнительных рекомендациях не нуждалось. Оценив обстановку, я отчетливо понял, что здесь можно было действовать - на свой страх и риск - отдавать любые указания, не сомневаясь, что их исполнят. Я все-таки решил людей не подставлять и действовать по уже созревшему у меня плану.
Подполковник Борисе, был уже лысеющий человек, в возрасте чуть больше сорока лет, его полное круглое лицо лоснилось от удовольствия принимать участие в такой важной операции. Тучное тело указывало больше на сидячий образ жизни, чем активный, а также чрезмерное чревоугодие. Хитрые серые глазки, выдавали человека сведущего в «закулисных играх», могущего без труда определить, как вести в том или ином положении. Не удивительно, что он дослужился до своей должности.
Не желая разочаровывать его в важности отведенной ему миссии, я выполнив необходимый ритуал приветствия, перешел сразу к делу:
– Виктор Петрович. Очевидно ли, что Вам поступило указание задержать вылеты с частного аэродрома за городом Отрадное?
– Да, подобное распоряжение имеется и выполнено оно в лучшем виде, - отвечал начальник отдела, - в течении всего времени, с момента звонка полковника Алиева не было произведено ни одного вылета.
– Отлично! – воскликнул я, - А причина?
– Выдана дезинформация, что в том районе обнаружены возбудители холеры.
– Превосходно!
Сметливый начальник помог мне найти выход, как же неузнанным проникнуть на борт самолета.