Рибут. Дилогия
Шрифт:
Я взял один лист и карандаш и, поблагодарив, торопливо вышел.
Когда я прибежал в нашу палатку, Рен в ней не было. Я плюхнулся на землю и наспех нацарапал записку Тони. Пугать я никого не хотел, но повторенные дважды слова «не паникуйте» могли произвести обратный эффект.
Полог палатки дрогнул, когда я уже прятал сложенную записку в карман. На пороге появилась Рен.
– Салют, – сказал я, улыбаясь. – Как раз собирался тебя искать. Мы летим в Остин.
– Сейчас? – удивленно моргнула она, входя и усаживаясь
– Ага. Спасибо, что застолбила мне место. Это толковая мысль.
Улыбка чуть тронула ее губы.
– Всегда пожалуйста.
– Ты сказала Рили, зачем это нужно?
– Нет. Он знает, что мы что-то задумали, но я не стала рисковать. Он не то чтобы горой за Михея, но все-таки многим рибутам наша затея не понравится.
– Ты так думаешь? – вскинул я брови.
– Мы ведь, получается, теперь за людей.
– Мы? – спросил я. – Значит, ты не против отправиться в города к ним на помощь?
Она поджала губы и уставилась в стену:
– Если ты пойдешь, то и я пойду, наверное.
Особого восторга в ее голосе я не услышал.
– Ты правда совсем не хочешь им помочь? – с досадой спросил я.
Это прозвучало жестче, чем я хотел. А может, я действительно осуждал ее.
Она со вздохом подтянула колени к груди:
– Ты был прав насчет того, чтобы предупредить Тони и Десмонда. Они помогли нам, и надо отплатить добром за добро. Но – нет. Я не горю желанием помогать людям, которые меня ненавидят.
– Нас ненавидят не все. Ты слишком плохо думаешь о людях.
Мой гнев начал просачиваться наружу, и я сжал кулаки. Да, она по-настоящему этого хотела. Уничтожить людей и защитить Михея.
– А ты – слишком хорошо! Недели не прошло с тех пор, как нас едва не растерзала толпа! А твои родители… – Рен вдруг осеклась.
– Не надо напоминать мне о родителях, – напряженно отозвался я. – У меня отличная память.
– Это я знаю. – Она смотрела в землю. – Вот и не понимаю, с чего ты так рвешься им помогать.
– А я не понимаю, как ты можешь поворачиваться спиной, когда есть возможность помочь. Не только людям, но и рибутам. Ты вычистила остинский филиал с помощью одного-единственного рибута. Одного, Рен! Ты представляешь, что можно сделать с сотней?
Она нахмурилась и не ответила.
– Они там умирают, а тебе наплевать? – Мне становилось все труднее говорить ровно. – Посмотри, что они сделали со мной. С Эвер. Мы можем положить этому конец.
Я сразу пожалел, что упомянул Эвер, – она взглянула так, словно я ее ударил. Наверно, я сделал это потому, что она припомнила моих родителей.
– Я не обязана спасать всех подряд.
– А кто же тогда?
– Это тебе позарез нужно всех выручить! Вот и займись. – Она сказала это почти шепотом, но была в ярости.
– Я хочу, чтобы мне помогала ты. Я хочу, чтобы ты захотела помочь.
После этих слов Рен
– Нет. Я не хочу помогать. – Она встряхнула головой и скрестила на груди руки. – Может быть, тебе лучше увидеть меня такой, какая я есть, а не такой, как тебе хочется.
Я моргнул, застигнутый врасплох.
– Возможно, такая, какая есть, я тебе не нравлюсь, – повела она плечами. – Не могу тебя упрекнуть.
– Что ты говоришь? Опомнись! – Я хотел взять ее за руку, но она отстранилась и встала. – Конечно же, ты нравишься мне.
– Почему? – Она посмотрела мне в глаза. – Почему ты так горюешь об убийстве одного человека, но тебе совершенно наплевать на то, что я убила десятки? Почему тебя не волнует отсутствие у меня угрызений совести? И то, что я пять лет послушно выполняла все приказы КРВЧ? Я делала вещи, о которых даже не рассказывала тебе, а ты взбунтовался за считаные недели, проведенные здесь. Почему меня это устраивало, а тебя – нет?
– Я… я не… – Нужных слов так и не нашлось.
– Пораскинь мозгами, – мягко предложила она.
Я не хотел об этом думать. Хотел просто обнять ее и сказать, что она мне очень нравится, а на все остальное мне плевать.
Только вот было ли мне действительно плевать?
Пригнувшись, она вышла из палатки, я не стал ее удерживать. Так и сидел на земле, пытаясь переварить этот разговор.
Я знал, что Рен убила столько людей, что мне было даже страшно подсчитывать. Некоторых она убила на моих глазах, чтобы спасти меня, и я не винил ее за это. Это была самооборона. Она не хотела никого убивать.
Как и я. Однако убил. И если судить ее за то, что она была вынуждена сделать, то не начать ли с себя?
«Мир не черно-белый, Каллум». Ее вчерашние слова вдруг стали понятнее мне. Я никогда не видел столько полутонов, сколько видела Рен, но, возможно, смог бы понять, почему она ставила себя на одну доску с Михеем. Почему не видела разницы между его убийствами и своими.
А может, ее и не было, этой разницы. Может, все мы были одинаковыми – Михей, Рен и я. Все мы убивали. Держу пари, что люди, взгляни они на нас троих, не нашли бы особых различий.
Невесело вздохнув, я вышел из палатки. Меня потряхивало. Я постарался не думать о том, какими глазами люди смотрят на рибутов, так как иногда все еще чувствовал себя человеком. Но одна мысль все же не давала мне покоя. Может, Рен права и они действительно не хотят нашей помощи.
Глава 12
Рен
Не вовремя я сунулась к Каллуму со своими вопросами. Да и вообще надо забыть о них раз и навсегда, думала я уже после, когда сидела в палатке одна, слушая звяканье мисок, возвещавшее о начале обеда.