Ричард Блейд, властелин
Шрифт:
Блейду пришлось признать, что выбор методов борьбы к него на сей раз очень скуден. Следователь оказался весьма неглупым человеком, вдобавок — мужчиной; в глазах Блейда это было очень существенным недостатком. Уж с женщиной он как нибудь бы договорился… Черт возьми, да какая-нибудь красотка в погонах выпустила бы его на свет божий только для того, чтобы проверить, как функционирует мужской аппарат пленника! По сути дела, разведчику оставалось только одно — тянуть время, отделываясь многозначительными намеками, двусмысленными фразами и ждать, пока в его
— Ну, хорошо, предположим, теперь я вас вижу, — брюзгливо сказал он. — А еда, питье? Естественные надобности? Или вы считаете, у нас их нет?
Вопрос бы задан с подковыркой, и следователь (нет, не профессионал он все же, не профессионал!) на удивление легко заглотил наживку.
— Что мы можем считать! — он даже всплеснул руками. — Что мы можем считать, если вы, Пришельцы ил Великой Пустоты, так и не удосужились поведать нам о себе хоть что-нибудь! Мы роемся, словно кшарты, в обломках ваших аппаратов… («кшарты» вызвали у Блейда ассоциацию с земными крысами) Ищем хоть какие-то зацепки… следы… намеки… Этот перенар конструировали, исходя их принципов общего человекоподобия разумных существ… Так что вам незачем беспокоиться ни о пище, ни об остальном. Все эти функции управляются непосредственно с самого перенара…
— Интересно, как же я смогу ими управлять, если не могу пошевелить и пальцем? — ядовито осведомился Блейд.
— Если мы сможем договориться о сотрудничестве, соответствующие органы управления будут активированы, — последовал ответ.
— О каком сотрудничестве?
— Вы не понимаете? — искренне удивился дознаватель. — Вы, так долго наблюдающие за нами — не понимаете?
— Не понимаю! — отрезал Блейд. — Вы должны выражаться яснее. Сотрудничество — какого рода? В чем? Будет ли оно нейтральным или окажется направленным против кого-то? Кроме того, я не могу говорить за всех моих сородичей. — В эту минуту разведчику казалось неразумным пытаться объяснить своему визави, откуда он, Блейд, взялся на самом деле. Не поверит…
Следователь облизнул губы.
— Вы крутитесь над нашей планетой уже четыре десятка лет — и не знаете, против кого и во имя чего может предложить вам союз Великая Демократия Вердолас!
— А откуда вы знаете, зачем мы крутимся над вашей планетой? Откуда вы знаете, что нам от вас нужно? Быть может, нам нет никакого дела ни до вашей Великой Демократии, ни до этих крапских, ни до ортанов! Вы же сами только что признали, что у вас нет никаких данных о наших целях и задачах!
— Верно, — сокрушенно признался следователь.
— Но я могу обещать вам содействие лишь в том случае, если меня накормят, напоят, дадут отдохнуть — и только после этого мы станем говорить с вами, — Блейд шел напролом, уже смутно догадываясь, в чем здесь дело, но нуждаясь во времени, чтобы все хорошенько обдумать. — Чего вы боитесь? Зачем такая спешка, если вы так уверены, что я никуда не денусь из этого примитивного футляра для очков?
— Ни в чем нельзя быть уверенными,
— Но если бы я мог избавиться от этой оболочки, я бы уже избавился, — принялся внушать следователю Блейд. — Значит, сбросить ее я не могу. Значит, завтра вы найдете меня на том же месте, куда положили сегодня. Даже для меня этот день показался излишне насыщенным. Мне нужно поесть и отдохнуть!
— Найду вас завтра на том же месте… — хмыкнул следователь. — Это, знаете ли, еще не столь очевидно. Хотя, конечно, предприняты все меры секретности… Никакой активизации в нашем секторе Центра… Президент работает в обычном режиме… Но крапские и ортаны, знаете ли, они шутить не любят. Все может произойти!
— Тогда я отказываюсь разговаривать! — непререкаемым тоном заявил Блейд. — И не думайте, что вам это так сойдет с рук!
Следователь закусил губу. Блейд понял, что его противник колеблется.
— Я даю вам слово честно ответить завтра на все ваши вопросы, — разведчик решил подсластить пилюлю.
— А что, если ваши собратья решат вас освободить? Вы наверняка на это рассчитываете! Нет, время слишком дорого. Мне придется применить кое-что из арсенала устрашения… хотя видит верховный Гоорз, мне куда приятнее сотрудничать с вами, как ученому, нежели играть роль пыточных дел мастера…
— Не думайте, что боль имеет надо мной такую уж большую власть, — разведчик решил блефовать по-крупному. — Когда она станет нестерпимой, я просто остановлю сердце… вам достанется только мой труп.
— Ну хорошо, хорошо! — следователь вытер со лба проступивший пот. — Я дам вам немного времени. Три фарка — достаточно? Я ведь тоже не властен решить все самостоятельно… Требуется виза самого президента.
— Три фарка — это какая доля одного оборота вашей планеты вокруг своей оси?
— Примерно одна десятая…
— Ну, так активируйте, наконец, эти ваши кнопки!
— Да, конечно… кстати, учтите, что нажимать на все остальные бесполезно — самоактивацией перенар не обладает… Пальцы дознавателя вновь легли на клавиатуру. — Готово. Теперь вы сможете двигать правой рукой — но только по траектории к пульту на левом рукаве. Для питания нажмите малиновую клавишу — видите, в левом верхнем углу? Для воды — голубую, что под ней… Гигиенические устройства — серо-зеленая клавиша.
Блейд незамедлительно опробовал все названные приспособления. Действовало все превосходно. На этой планете конструкторы знали свое дело.
— Вы можете положить этот ваш перенар? — осведомился Ричард. Вскоре он уже лежал на спине, наконец-то с блаженством расправив затекшие мышцы. Скафандр чуть ослабил хватку, словно чувствуя — его обитатель никуда не денется. Ложе оказалось неожиданно удобно, лучше, чем на любых пуховых перинах. Еда, хоть и заключавшаяся в двух глотках приятно горьковатой, как доброе пиво, густой смеси, совершенно сняла чувство голода; вода, холодная, пузырящаяся, заставила утихнуть жажду. Можно было спокойно подумать.