Ричард Длинные Руки – эрбпринц
Шрифт:
Он удалился; я некоторое время хмуро смотрел ему в спину, в темя долбит ревнивая мысль, как же передвигается, что за технология, хуже или лучше моей, а ноги привычно понесли обратно.
Рыцари подняли довольный рев, я вскинул руки, как победитель, и опустился в свое кресло.
Альбрехт наклонился к моему уху.
— Это тот… который
Я буркнул:
— Да. Но он уже отбыл.
— Не сторговались? — спросил он понимающе.
Я покачал головой. Сулливан прислушался, спросил мощным громыхающим голосом и за столом сразу начали прислушиваться:
— Насчет приданого? Что Вильгельм дает за нею?
Я стиснул челюсти и прошипел зло:
— Что за?.. Никто ни на ком не женится! А если и женится, то не я. У меня такого и в планах нет.
Альбрехт сказал печально:
— У нас тоже не было в планах сюда тащиться. Но… пришлось. Кстати, можно и с Мунтвига еще что-то содрать. Все-таки забираем с его рук эту драгоценность, от которой он не знает, как избавиться.
— Он мог бы уступить нам половину Сакранта, — предположил Норберт деловито. — Или хотя бы пару богатых провинций, где протекают судоходные реки. Я бы, пожалуй, занялся там водоплавающей торговлей, всегда она меня странно привлекала…
Сулливан сказал задумчиво:
— А если император предложит в приданое какие-то земли далеко в его северных владениях? Мы просто не знаем, вдруг там сокровищ больше?
— Надо сперва съездить, — рассудительно сказал Мидль. — Посмотреть, оценить… Нельзя брать, не глядя. Это жену так можно, они все одинаковые, а на земли и всякое имущество нужно сперва поглядеть, а то такое всучат…
Он взглянул на меня, темного, как грозовая туча, крякнул и сконфуженно умолк, зато Норберт проговорил размеренно:
— Давайте не забывать о главной цели. Вильгельм — император. Я рискну предположить, у него с десяток королевств, все уходят на северо-запад или на север. Он может быть как полезным союзником, так и грозным врагом. Понятно, воевать против двух императоров у нас кишка тонка. Потому нужно любой ценой…
Я не успел возразить, Сулливан прогрохотал недовольно:
— Не нравятся мне такие речи, как «любой ценой». Хотя, конечно, с этим императором лучше подружиться.
— С любым императором дружить лучше, чем не дружить, — мудро сказал Альбрехт. — И здесь, как мне кажется, ваш вождь должен поступить правильно. Как он обычно и поступает. Заполучить такого могучего союзника ценой всего лишь женитьбы!.. Думаю, сэр Ричард должен, как государственный человек, поступиться личными амбициями и в интересах дела попросить у императора руки принцессы Аскланделлы!
За столом довольно зашумели, по лицам вижу, уже прикидывают все выгоды от такого союза, а их масса, получить их проще простого: всего лишь женить своего сюзерена. Даже и спрашивать не нужно, тот всегда поступает как политик и везде находит выгоду.
Я помолчал, сейчас возражать глупо, не поймут, вон как глаза горят, как у мышей возле кувшина со сметаной.
— Знаете ли, умники, — сказал я сухо. — Женитьба на высоком уровне — процесс долгий. Это не сельская свадьба Джона и Мэри, чьи дома рядом. Сперва долго и занудно договариваются об условиях… Тихо-тихо, я о другом. О Маркусе! Он обрушит всю ярость на землю раньше, чем мы поженимся, цикады вы мои беспечные… Вот о чем надо думать!
Альбрехт спросил несвойственным ему легкомысленным тоном:
— А после Маркуса?
— После Маркуса, — буркнул я, думая с тоской совсем о другом, земная цивилизация будет уничтожена, а из зарывшихся в пещеры наверх выберется один из тысячи. — После Маркуса хоть черт с рогами. Да, женюсь на Аскланделле, если вам так хочется услышать. А теперь еще по чаше вина и… все за работу!