Ричард Длинные Руки – фюрст

Орловский Гай Юлий

— Сведения точные?

— Перепроверенные, — заверил он и добавил чуть мягче: — Я бы тоже хотел, чтобы это оказалось неправдой.

Я буркнул недружелюбно:

— Что еще?

Сэр Фридрих Рюккерт сказал упавшим голосом:

— Алхимики докладывают, что в исследовании состава, переданного вашей светлостью, столкнулись с огромными трудностями и пока не знают, как их преодолеть…

— Эх…

— Сильные дожди, — доложил сэр Рудольф Лотце, — размыли участок вашей новой дороги, что строят от Тоннеля… из Тоннеля и до самого Геннегау. Той самой, что вы зовете железной…

Я слушал-слушал, как они перечисляют проблемы, наконец спросил устало:

— А хорошие новости есть?

Они переглянулись, барон Альбрехт сказал бодро:

— Есть, если считать таковой, что созрел новый заговор против вашей светлости!

Я посмотрел на него со злостью.

— И что в нем хорошего?

Он сказал с удовлетворением:

— Удалось узнать имена заговорщиков буквально сразу.

— Кто?

— Главой избрали некого графа Бокарда Эйхсфельдского, отпрыска знатнейшего рода, еще более знатного и древнего, чем у самого Кейдана…

Я порылся в памяти, пробормотал:

— Граф Константин Бокард Эйхсфельдский, владетельный сеньор Казенхельма, барон Утрерда, лорд Итлингии… он?

Барон Альбрехт удивленно покачал головой:

— Все-то вы знаете, ваша светлость… Чего я тут делаю? Нате вам раскаленный прут и сами тыкайте в ребра этим недоумкам, что и прятаться не научились…

— Погодите, — сказал я в недоумении, — но граф Бокард сейчас в Гандерсгейме! Ему поручено принять управление строительными работами в городе Убарлоу, оно же и королевство. Поставить ворота, заделать бреши в стенах, а если будет необходимость — поднять повыше. Я обещал подать это как повышение по службе!

— Кем поручено?

— Мною.

— Это в самом деле повышение?

— Он сильно провинился, — сказал я, — и наделал крупных ошибок. Да еще и не выполнял прямые приказы. Но я не сторонник жестких мер, не стал его позорить…

Барон кивнул, в голосе прозвучало удовлетворение:

— Тогда понятно. Он не поехал в тот ваш Убарлоу, а сразу отправился сюда, в столицу. А с дороги послал вперед гонца, сообщил местным заговорщикам, что он в бешенстве, оскорблен и приложит все силы, чтобы помочь им сбросить наглого мерзавца… это вас, сэр, если вдруг не поняли, с нагло захваченного кресла…

Я сказал тяжелым голосом:

— Заговорщиков взять. Немедля! Кто воспротивится — убить на месте. Кто скажет грубое слово или посмотрит дерзко — убить. Остальных в тюрьму. Судебную процедуру упростим…

— Это как? — спросил сэр Растер с удовлетворением. — До нуля?

Я отмахнулся.

— Они нас все еще зовут оккупационной армией? Ну вот, поступим, как оккупанты на захваченных землях. Каждый полевой командир вправе в условиях военного времени вершить суд и расправу. Без адвокатов. Все! Все свободны.

Они торопливо разошлись, я вышел из зала злой, как кобра. В голове тысячи вариантов, как выкрутиться, однако ни один не сработает, я увяз в войне и реформах. Понимал же, что это самый удобный момент ударить в спину, но все же надеялся, что не ударят… Не потому, что такой уж дурак, нет, как можно, я же умный, однако хотелось верить, что ничто мне не помешает, вот и верил, как дурак…

Сэра Жерара на месте не оказалось, только его помощник сидит на корточках и укладывает в большой ящик свернутые в трубочки грамоты.

— Где Кристиан Фридрих? — спросил я.

Он ответил с торопливым поклоном:

— Уехал на охоту, ваша светлость…

Я молча выругался, но придушил ярость, спросил холодно и ровно:

— Тогда позовите сэра Тревора Томаса.

Он поклонился еще ниже, страшась моего гнева.

— Он осматривает поле для предстоящего рыцарского турнира, ваша светлость.

— Черт, — прорычал я, — какого предстоящего?

Он ответил пугливо:

— Но, ваша светлость, всегда в это время года…

Я сказал зло:

— Ладно, кто на месте из ведомства феодальных и лендированных земель?

Он подумал, сказал осторожно:

— Разве что сэр Фридрих фон Хартенберг…

— А это кто? Я о нем не слышал!

— Это отпрыск знатнейшего рода, ваша светлость. Он в родстве с герцогом Фуландом, герцогом Вирландом Зальским, графом Устурийским, который владеет огромными землями на севере страны, а также троюродный племянник лорда Нагемского, который единственный потомок легендарного короля Синий Клык, приведшего легионы в эти земли…

— Хорошо-хорошо! — прервал я нетерпеливо. — Посмотрим, что знает об этом деле он.

Мы проходили мимо замерших у стены стражей, я кивком подозвал ближайшего, тот вытянулся до хруста костей.

— Ваша светлость!

— Беги, — велел я, — и приведи ко мне этого сэра Фридриха… который еще и фон Хартенберг. В мои покои!

Бобик бросился мне навстречу и ухитрился лизнуть в лицо, я почесал ему за ушами, признался виновато, что Зайчика совсем забыли, надо сходить проведать, он же не только средство передвижения, но и хороший верный друг…

Сэр Жерар заглянул в кабинет:

— Звали, ваша милость?

Я сказал в злом нетерпении:

— Почему не доставили фон Хартенберга?

Он развел руками.

— Не пониманию… Я узнал о вашем повелении и сам посылал за ним дважды.

Я вскочил.

— Ждите здесь. Я посмотрю, не случилось ли чего.

— Не беспокойтесь, — воскликнул сэр Жерар. — Он сейчас будет…

— Ничего, — сказал я, — не могу сидеть, меня разорвет в клочья, если остановлюсь…

По коридору я почти пробежал, стражи вытянулись и замерли, когда я ворвался в комнату, которую отвели под отдел распределения и управления землями королевства.