Ричард Длинные Руки — грандпринц
Шрифт:
— Меция, — повторил я, чувствуя как все чаще стучит сердце, а в душе разрастается гордость, достоинство или простое высокомерие с переходом в чванство, что это же я, само величие и устрашение, почти Бич Божий, привычно ищу постоялый двор, если вон там королевский дворец, где принимают и менее знатных гостей.
Ограда вокруг дворца высокая, до пояса камень, а выше железные кованые штыри с острыми концами, выше моей головы на ярд, не королевский дворец, а крепость.
Дорога к нему вымощена булыжником, высокая каменная арка ворот, справа
Я издали заулыбался и сказал беспечно весело:
— Гость в дом — бог в дом!..
Стражники заколебались, на меня смотрят с не меньшей опаской, чем на Бобика, но один все же махнул рукой.
— Проезжайте, сэр.
Я въехал во двор, по-северному тесно застроенный конюшнями, амбарами, сараями, здесь берегут тепло. Бобик поглядывает на меня с нетерпением, я качал головой со строгим видом, пока нельзя, сперва нужно выказать хорошее воспитание и манеры, а грабить будем потом, это от нас не убежит.
Широкая дорога, почти аллея, полностью вычищенная от снега, даже из щелей между булыжниками выскребли вениками, ведет к массивному зданию, полному величия и мощи, стены из массивных каменных глыб, первый этаж вообще без окон, на втором не окна, а бойницы, и только на двух следующих уже настоящие, однако перекрытые металлическими решетками из толстых прутьев.
К главному входу ведут две широкие ступени, там нет и следа от снега, а в стороне его остатки торопливо грузят на тачку и увозят бегом.
Ко мне быстро направился важного вида человек в распахнутой на груди шубе, чтобы массивная золотая цепь на груди была видна отчетливо, а особенно крупная бляха с изображением короны.
— Сэр рыцарь? — спросил он.
Я ответил весело и беспечно:
— Ричард Длинные Руки, в здешних краях известный больше как Ричард Завоеватель… надеюсь, что уже известный… как бы на прогулке!.. Проезжаю мимо, пришла мысль, а не нанести ли визит любопытства здешнему королю?
Бобик весело скалит зубы и помахивает хвостом, арбогастр махнул пышной гривой, все мы смотримся беспечными охотниками, что мчались то ли за оленем, то ли просто так, а тут на пути — глядь! — то ли чья-то избушка, то ли чье-то королевство…
Вельможа охнул, отшатнулся, некоторое время смотрел на меня выпученными, как у рака, глазами, веря и не веря, слишком уж дико, что я вдруг окажусь так далеко от своей грозной армии, но, с другой стороны, об этом загадочном Ричарде какие только невероятные слухи не распространяются быстрее ветра.
Он проговорил охрипшим голосом:
— Ваше… высочество?..
— Мое, — подтвердил я.
— П-позвольте вашего коня, — почти прошептал он.
— Что вы имеете в виду? — спросил я, увидел его лицо, отмахнулся. — Ладно-ладно, это только шутка. У вас что, слуг нет?
Он сказал торопливо:
— Спешу выказать
Я посмотрел с укором.
— Быть такого не может! Об этом ласковом песике? Бобик, ты слышал, что о тебе говорят?.. Нет-нет, не рычи пока…
Вельможа отступил на шажок, снова поклонился и развел руками.
— С-сейчас, — проговорил он, вздрагивая, — вас проведут в лучшие покои, какие только у нас есть…
Я сказал весело:
— Да зачем? Мы привыкли у костра, положив под голову седло. Я пока как-нибудь. Вот разожжем в большом зале костер посредине, побросаем туда ковры, чтобы гори-гори ясно…
— К его величеству, — сказал он быстро, — уже послали человека. Сейчас он вас примет… э-э… встретит.
Я неспешно покинул седло, к нам уже бегут королевские слуги, даже не заметил, как вельможа позвал их, чуткий здесь народ, вышколенный, на лету хватает приказы, а то и начинает исполнять раньше, чем услышит их, что говорит о хорошей организации труда.
Вельможа сказал торопливо и чуть заикаясь от непонятного ужаса:
— Я королевский сенешаль граф Радольф Байхлинген.
Я сказал с веселой небрежностью:
— Граф…
Он поклонился.
— Можете быть уверены, я сделаю все для вашего удобства…
— Я ненадолго, — ответил я с прежней беспечностью человека, что просто мимо ехал, а тут не то дождь, не то снег, вот и решил на минутку укрыться под навесом попавшегося по дороге королевства, — перекинусь парой слов просто так, ни о чем, а то, знаете ли, все дела и дела…
Он проговорил торопливо:
— Да-да, у великих свои проблемы! Нам недоступные, увы… и к счастью.
— Золотые слова, — ответил я трезво, — хотелось бы, чтобы и у меня были проблемы только простого рыцаря.
Стражники у входа во дворец, не слышавшие нашего разговора, удивленно таращили глаза на рослого рыцаря, которого сенешаль провожает лично, кланяясь на каждом шагу и всем видом выказывая величайшее почтение.
Мы с Бобиком прошли через холл и передний зал, к нам подбежали еще, судя по одежде, старшие слуги, выслушали короткие распоряжения сенешаля.
Я по-прежнему изображаю гуляку праздного, мимо ехал, к ужину вернусь, а время ужина, кстати, вот-вот…
— Ваше высочество, — сказал сенешаль, — вот распорядитель королевских покоев, он подберет вам лучшие апартаменты.
Распорядитель королевских покоев, со страхом поглядывая на Бобика, учтиво поклонился. Невысокий, неприметный, похожий на одного из слуг, только золотой цепью и отличается, спросил почтительно:
— Ваше высочество предпочитает остановиться на верхнем этаже или на первом?
— А какие у вас считаются благороднее? — спросил я. — А то везде свои нравы… Ладно-ладно, это шутка! Я потрапезую с его величеством и поеду дальше! Какие покои?
— Так принято, — сообщил он. — Потом будут говорить, что в этих покоях останавливался сам Ричард Завоеватель!