Ричард Длинные Руки - Король-консорт
Шрифт:
– Я умираю, – проговорил он с трудом, и кровь хлынула изо рта. Он закашлялся и добавил: – Я не… опозорил…
– А кто сомневается? – спросил я и наложил обе ладони на его лоб и затылок. Пальцы ощутили глубокие раны, как он только еще дышит и в сознании. – Крепитесь, сэр. Сейчас вам станет лучше…
Он прошептал:
– Уже нет…
– Зря сомневаетесь, – возразил я с достоинством. – Благородный человек иногда может опуститься и до презренной работы лекаря. Просто так, для забавы… Любопытно бывает
Его глаза округлились, еще не понял, что с ним происходит, только продолжал смотреть в меня с прежним непонятным отчаянием.
– Сэр?
– Я же не простой лекарь, – объяснил я снисходительно, – а из благородных! Естественно, мы все умеем лучше, чем простые. Чувствуете лучше?.. Я имею в виду себя, зачем вам остальные.
– Уже лучше, – прошептал он. – Я верю, вы человек благородный и скажете всем, что я не скрылся…
Голос его начал звучать сильнее. Я наконец отнял руки, юноша распахнул глаза, чистые и василькового цвета, как утреннее небо, в них росло изумление.
– Сэр…
– Все в порядке, – сказал я. – Ваши раны затянулись. Смерть вам не грозит. Во всяком случае, не от этих… В смысле, не сейчас.
Он проговорил с изумлением:
– Сэр… вы истратили такой ценный амулет… на незнакомого человека?
Я покачал головой.
– Не благодарите, этот амулет во мне. Я все еще паладин, сам, бывало, изумляюсь. Сможете воздеться? Или хотя бы встать?
Он оперся о ствол дерева, поднялся еще с неуверенностью, но заулыбался, не веря своим ощущениям.
– Это просто чудо! Вон та сволочь перерубила мне жилы на правой ноге… Если бы даже выжил, все равно был калекой… Сэр, я ваш вечный должник. Только скажите…
Я выставил перед собой ладони.
– Никакой благодарности. Это долг, который мы с вами несем и будем нести вечно. А теперь, дорогой друг, я вынужден спешить дальше.
– Сэр! – прокричал он с отчаянием в голосе. – Судя по вашему коню и собаке, вы человек благородный…
– Судя по коню и собаке? – переспросил я. – Ну да, если судить по коню и собаке. Что-то меня все больше замечают по ним, хотя я и сам вроде бы не стал мельче.
– Сэр…
Он умоляюще протянул ко мне залитую кровью руку, кровь уже засохла, но осыпаться коричневыми струпьями не спешит и потому выглядит страшновато.
– Сэр, мне нужно…
– Тихо-тихо, – сказал я. – Вам уже лучше, как вижу. Где, кстати, ваш конь?.. Тут все истоптано копытами.
Его качнуло, все-таки потеря крови сказывается, но ухватился за ствол дерева, постоял несколько мгновений, перебарывая головокружение.
Дышит часто, как я заметил по своей врожденной проницательности, глаза вытаращены, все еще ошарашен быстрым излечением.
– Коня?.. Ах да, ухватили за повод, как он только и дался, утащили силой.
Пошатываясь, он отошел на пару шагов и поднял из травы меч, длинный, залитый кровью по самую рукоять и с пощербленным лезвием.
– Двоих я зарубил, – произнес он гордо, – двоих ранил…
– Да, – согласился я, – это весьма.
– Их было четверо, сэр!
– Ушли двое?
– И коня увели, – сказал он с возмущением. – Но я их ранил серьезно… надеюсь.
Я спросил нетерпеливо:
– Здесь есть деревни или город?
– Да, – ответил он с готовностью, – до замка моих родителей осталось всего с десяток миль!
– Прекрасно, – сказал я. – Успеха вам, дорогой сэр Джильберт. Даже пешком окажетесь там к вечеру.
Он в панике огляделся по сторонам.
– Сэр, мне нужен конь! Я должен, обязан оказаться там уже сейчас… я уже и так запаздываю. Я должен вернуться в столицу к полудню воскресенья, это самый крайний срок! Сэр, вы должны одолжить мне вашего коня… от этого зависит не только моя жизнь, а то, что всего дороже для нас.
– Что, – спросил я, – любовь? Жаркая и пламенная?
Он посмотрел на меня в высокомерном изумлении.
– Сэр, что такое любовь, когда на кону честь?
– Ах да, – пробормотал я, – честь… Но почему такая спешка?.. Почему именно к полудню воскресенья? Что там такое случится?
Он вздохнул, лицо чуть потемнело, но тут же вскинул голову и ответил гордо:
– Вы в самом деле хотите знать такое?
– Я же задал вопрос, – отрезал я, – что еще? Сэр, я теряю время! Что для вас ожидается такое важное? Подвесят вам рыцарские шпоры? Повысят титул?
Он посмотрел прямо и гордо, лицо озарилось внутренним светом.
– Больше, сэр.
– А можно поинтересоваться, – сказал я с иронией, – что это за пряник?
Он ответил спокойно и гордо.
– Меня казнят.
– Что-о?
– Меня казнят, – повторил он. – На городской площади.
Я сперва даже не врубился, что это он сказал такое очень уж как-то возвышенно, словно казнь его моментально сделает святым.
– Казнят?
– Ну да, – подтвердил он. – Потому я должен успеть.
Я помотал головой.
– Погодите, сэр, погодите. Что-то я не совсем соображаю. А зачем так уж спешить? А если не успеете?.. Или вообще не явитесь?
Он посмотрел на меня с непередаваемым высокомерием.
– Я всего лишь спасу жизнь, – объяснил с ноткой презрения, – но запятнаю честь.
Я снова помотал головой, выставил вперед руки.
– Погодите, я снова не врубился. Можете рассказать подробнее? Надеюсь, это не тайна, а если и тайна, то скоро перестанет ею быть.
– Я дал слово, – сказал он и умолк, уверенный, что этого достаточно.