Ричард Длинные Руки – курфюрст
Шрифт:
Глава 1
На экране сменялись разбитые вдрызг машины, окровавленные тела. Очень сексуальная телеведущая, умело накрашенная, с рекордно вздернутыми тончайшими арками бровей, что слегка отличало от таких же сексапильных стандартных куколок, строгим голосом, что делало ее еще сексуальнее, перечисляла тех, кто не успел затормозить, рассказывала, кто как врезался, сколько из разбитых машин вытащили убитых
Иногда машина с операторами успевала раньше, чем спасатели. На широком экране с разверткой в сто мегагерц очень хороши все эти сцены с выламыванием дверей, а четыре колонки с изумительной звуковой платой от «Sauron» передают все оттенки скрежещущего раздираемого металла, стоны и предсмертные хрипы. Операторы лезут друг другу на головы, стараясь не пропустить кадр, сейчас в СМИ конкуренция, вон шикарный кадр, где в машине мужик завалился на руль, баранкой вогнуло грудь, а женщину на соседнем сиденье после удара о лобовую панель отбросило обратно. Она с запрокинутой головой и лицом в крови, жутко сломан нос и нижняя челюсть, левая щека распорота острым так, что прямо из щеки в кровавую щель выглядывают изломанные зубы.
– Фарфоровые, – заметила Алина.
– Металлокерамика, – возразил Анатолий. Вспомнил, что обещал с Алиной больше не спорить, себе дороже, поспешно согласился: – А может, и фарфоровые. Во всяком случае, не натуральные. Слишком ровные и белые.
– Стеклопластика, – сказал Владимир, он лениво наблюдал из дальнего кресла. – Теперь это модно.
– Просто дешевле!
– Но и модно, – не согласился Владимир, но с Алиной спорить – гнилое дело, тут же спросил с повышенным интересом: – Чем это ей щеку так?
– Подставкой для мобильника, – сообщил Анатолий. – Они щас с голоса, руками лапают только лохи.
Проскрежетало, будто огромным ножом по стеклу: на экране двое крепких мужиков вскрывают искореженную машину, как консервную банку. За дверцу зацепили крюком, трос натянулся, народ разбежался, только мужественный оператор отступил всего на шаг. То ли фанат профессии, такие ради кадра лезут и под бомбы, то ли по опыту знает, что ни трос не сорвется, ни дверью не достанет.
Затрещало, хряснуло. Отвратительный скрежет, дверца аккуратно отогнулась. Двое спасателей быстро и умело вытащили водителя. Вместо лица кровавое месиво, а грудь в самом деле пробита рулевой колонкой едва ли не до позвоночника. Один спасатель подал условный знак, врачи из «Скорой» продолжили курить, прислонившись к высокому боку машины.
– Ага, – сказала Алина радостно, – этого в морг!.. Спорим, что сегодня убитых будет больше, чем вчера?
– Подумаешь, – возразил Анатолий, – сегодня ж пятница!..
– Ну и что?
– Все прут за город.
– Самые умные поедут завтра утром.
– А нетерпеливых – больше, – пояснил Анатолий, – так что ничего удивительного, что сегодня убитых будет больше.
– А какой вчера дождь лупил? И асфальт скольжее, чем сегодня!
Женщину вытаскивали с предосторожностями. Даже врачи отбросили сигареты и подошли ближе. Как только окровавленное тело показалось из машины, санитары переложили на носилки, бегом несли к распахнутым дверцам машины с большим красным крестом.
Тут же на экране появился перекресток Профсоюзной с Дмитрия Ульянова: три машины всмятку, одну выбросило на обочину,
Блеснуло, на экране появилась розовощекая кинозвезда и начала показывать, как именно использует «тампакс», и щебетать, почему предпочитает именно эту фирму. Анатолий взвыл, всегда реклама на самом интересном, схватил пультик и сердито ткнул в сторону телеэкрана. На первом канале фильм: президент фирмы трахает секретаршу, на втором – лихой ковбой заходит в незнакомый дом, просит напиться и, увидев незнакомую женщину, лезет под юбку. Понятно, тут же коитус. На третьем канале мужичок с солидным брюшком трахает племянника, на четвертом – школьник учительницу, на пятом – немецкий бюргер – соседскую козу.
Анатолий фыркнул, перебрали с сексом, можно объесться и сладостями. Даже я, к современному телевидению привычный, решил, что уж очень не то: сразу же начинают бурно дышать, извиваться, страсти-мордасти, хотя на самом деле все настолько рутинно, хоть со знакомой, хоть незнакомой, что думаешь о чем угодно, только не о страстях, будто живешь отдельно от тела.
– Какая цветопередача, – сказал Анатолий с завистью. – Ты даешь! Сто мегагерц?
– И по вертикали, – сказал я, – и по горизонтали. Зря, что ли, я брал с дивидишником?
– DVD отмирает, – сообщил Анатолий. – Сейчас умельцы наловчились брать видеокассеты и перегонять в MPEG-4 на простые болванки для сидюков. В сто раз дешевле! А качество то же.
– Ну да, – возразил я, задетый за живое. – Щас тебе DVD отомрет! Оно даже не развилось как следует. Ну кому пока нужны лазерные диски на семнадцать гигабайт? Что на них записывать? Все библиотеки мира поместятся на одном…
Анатолий со вкусом начал расписывать новые возможности программ, а на экране сменялись телеканалы, мой ящик берет их две сотни, мелькают женские лица, пистолеты, бешено мчащиеся автомобили, постели, голые задницы, снова автомобили, опять задницы… Изображение настолько неотличимо от реальности, что, когда неожиданно в экран плеснула морская волна, я чуть не отшатнулся.
Алина сказала торопливо:
– Давай обратно. Щас рекламная пауза кончится. Интересно, тот вылез из машины?
– Вряд ли, – сказал я. – Лобовой удар…
– А почему наши не взрываются? – спросила Алина обиженно. – В американских фильмах машины всегда ба-бах! Да так красиво, будто не легковушки, а цистерны с бензином. Даже с напалмом. По несколько раз бабахают.
Анатолий торопливо щелкал, телеканалы сменялись с такой скоростью, что мы едва успевали видеть картинку.
– Давай обратно, – сказал я, как глухому.
– А какой был канал? – спросил Анатолий.
– Ну ты и лозер!
– Непривычный я, – сказал Анатолий, оправдываясь. – У меня всего двенадцать каналов. Всегда успеваю простым перебором… Черт, как неудачно! Да нет, тот мужик наверняка откинул копыта.
– Там осталась еще половина передачи, – уличила Алина.
– Нет, такую рекламу дают под конец, – сказал я. – А мужика могут спасти. Если «Скорая» успеет… А что глаз вывалился, так не вытек же!.. Обратно вставят. Сейчас и не то делают.