Ричард Длинные Руки – лорд-протектор
Шрифт:
– Говорят, постоялый двор содержать труднее, – пробормотал я, – чем быть святым… Проверим?
Зайчик и Бобик промолчали, а Миртус ответил в нерешительности:
– Особой необходимости нет…
– Точно?
– Да, – ответил он с некоторой гордостью. – Я вижу, как след входит через эти ворота…
– Прерывается?
– Да. Но затем он же тянется вон там, между сараем и амбаром.
– Не ложный? – спросил я.
Он посмотрел с вопросом в серьезных печальных глазах.
– Это как?
– Ну,
Он ответил коротко:
– Так я же смотрю только на след леди.
– Извини, – сказал я, – как-то забываю про избирательные штучки.
Он посмотрел с великим удивлением, даже словно бы поискал подвох в моих словах, лорды не извиняются перед простолюдинами, но сказал лишь все так же кротко:
– Можем сразу идти по следу дальше.
Я покосился на его измученное долгой скачкой лицо.
– Я согласен. Но все-таки заглянем, поинтересуемся насчет проехавших. Была ли с ними молодая женщина, сколько их, чем вооружены… Если хозяин это заметил, а они обязаны замечать все, на этом держится их бизнес, от этого зависит, сколько загнут за еду, ночлег и прочие дополнительные услуги.
– Как скажете, ваша светлость.
Сам двор на удивление ухожен, хотя дороги к нему заросли травой. Я встревожился, начиная подозревать неладное, но увидел по ту сторону здания огромный огород, пять коз на выпасе, коровник, а еще просторный не то курятник, не то утятник. У хозяев есть на чем продержаться трудное время, а скоро, надеюсь, все дороги оживут с приходом такого замечательного гроссграфа, что ночами не ест, днем не спит, только и думает, только и думает о простом народе.
Заслышав стук копыт, а то и заприметив нас в окно, на крыльцо вышел крепкий, приземистый мужик с солидным животом. Рубашка навыпуск, но все равно пузырь выпирает вызывающе, а еще и лоснится, словно хозяин руки никогда не моет, а только с достоинством вытирает о замечательное пузо.
– Добро пожаловать, ваша светлость, – поприветствовал он радостно, каким-то образом определив, что я именно светлость, а не какая-то вшивая милость. На Миртуса вообще не обратил внимания, посчитав за прислугу. – Заходите, располагайтесь! У нас все есть для отдыха. Как еда, вино, так и чистые комнаты!.. И не только.
Я спросил настороженно:
– И не только, это что?
Он хитро улыбнулся.
– Две служанки истосковались по мужскому обществу. Грозят сбежать, если не появятся постояльцы мужского племени. Да и дочь моя так созрела, что просто не знаю, на какой веревке ее держать.
– Проблемы, – вздохнул я. – Везде проблемы.
– Да, господин.
– Комнату не нужно, – сообщил я и соскочил на землю. – А вот перекусить… Кстати, здесь не проезжали недавно всадники, а с ними еще и молодая женщина?
Он подумал, почесал
– Недавно, это сколько?
– Да хоть за год, – ответил я. – Дороги к твоему хозяйству заросли травой!..
Он вздохнул.
– Эт верно…
– Так как насчет гостей? – спросил я. – Должны были проехать вчера. А то и сегодня. След ведет через твой двор!
Он приподнял плечи, руки раскинул в безмерном удивлении.
– След? Да никто не проезжал!.. Как бы я забыл, если бы вчера кто-то был?.. Ваша светлость, вы что-то путаете.
– Миртус, – позвал я.
Миртус поклонился.
– Да, ваша светлость. След прямо вот здесь. Но если они отвели хозяину глаза, то могли проехать прямо через его двор.
– И он бы не заметил?
– Да.
– Гм, сильные колдуны.
Миртус поморщился.
– Ничего сильного. Любой, самый мелкий, это может делать. И любого, если он не готов, обмануть можно.
– Но зачем? – спросил я. – Хотя да, конечно. Чтобы мы остались здесь на ночлег?
Хозяин молчал, только хлопал глазами. Миртус тоже развел руками.
– Вам виднее.
– Хорошо, – сказал я. – Быстро перекусим, а потом с новыми силами в погоню. Тащи на стол все самое лучшее. Главное – быстро! Мы спешим.
Коней оставили во дворе у коновязи, хозяин предлагал поместить их в конюшню, стойла свободны, Миртус воспротивился, опасаясь добавочной платы, а я отмахнулся.
– Постоят у коновязи. Мы не задержимся.
Бобик чинно последовал за нами, глаза разгораются красным, уже облизывается в предвкушении жареного, которое, как наученный когда-то манерам, предпочитает сырому.
Миртус очень стеснительно опустился за стол, все-таки по ту сторону сеньор, молчал и робко улыбался, показывая всем видом, что сам никогда бы не посмел вот так. Бобик разлегся под столом, тяжело вздыхал и требовательно постукивал лапой.
Я наконец сообразил, что за странность поразила при виде постоялого двора. Крыша! Красная черепичная крыша. Черепичные видел и раньше, но это всегда грубые пластинки высушенной и обожженной глины, все разного размера, абсолютно не подогнанные, при любом дожде такая крыша протекает…
Холодок возбуждения пробежал по спине. Для изготовления такой черепицы нужен заводик с его формами, штампами, унификацией и стандартами. Пусть маленький заводик, но выпускающий не кустарно, а промышленно…
Молодая пышная девушка, улыбаясь глазами и сочным ртом, наклонилась, опуская поднос, чтобы хорошо рассмотрел в низком вырезе платья ее полные белые сиськи с красными дойками, медленно выпрямилась.
– Господа останутся на ночь? – спросила она.
– Увы, – сказал я с сожалением и выразительно посмотрел на ее молочные шары, так надо, чтобы не обидеть девушку. – С удовольствием бы, но… до ночи еще далеко, а нам так много надо сделать!