Ричард Длинные Руки – майордом
Шрифт:
Я отмахнулся.
– Разве поверите, что в моем королевстве такой едят простолюдины? Ну вот и не верьте, так спокойнее… Даже мне. Сыр хорош. Смешно, но могу создавать только вот такими уже нарезанными для продажи ломтями. Наверное, потому, что целых кругов никогда в руках не держал. Что вы такой напряженный, барон?.. Что-то случилось?
Я спросил нарочито в момент, когда он откусил большой кусок. Пока жует, может продумать ответ, чтобы не прозвучало слишком обидно для меня, барон ни с кем никогда не ссорится
Он запил глотком кофе, руки медленно опускали чашку на стол, сам барон смотрел мне прямо в глаза без особого дружелюбия.
– Сэр Ричард, – произнес он с прежним холодком в голосе, и горячий кофе не согрел, – мне кажется, вы должны нас, ваших, надеюсь, друзей, больше посвящать в текущие дела.
Я воскликнул:
– Куда уж больше, барон! Я и так открыт вам, как все двери в этой неприступной крепости!
Он поморщился.
– Двери? А что, их уже где-то вставили? Ваши слова, дорогой сэр Ричард, можно толковать по-всякому. Но, как я уже сказал, у вас проблемы.
– Какие? – спросил я с великим изумлением.
– Вы все еще не пришли в себя, – сказал он твердо и посмотрел мне в глаза, – от случившегося.
– Чего именно?
Я думал смутить его, но барон отчеканил так же твердо и не спуская с меня глаз:
– Мелкий священник увез вашу женщину. А вы, вместо того, чтобы ликовать, бросаетесь на всех. Вам уже страшатся навстречу попадаться. Слуги по углам прячутся, стыд какой! Пора, сэр Ричард, пора опомниться. Вы сейчас сильно вредите себе… И упорствуете в своих заблуждениях.
В словах барона, кроме упрека, звучали горечь и злость, но не на меня, а как бы за меня. Я ощутил укол и в самом деле нечто такое вялое, что могло быть подобием стыда.
– Знаете, барон, – сказал я с неохотой, – я как раз обычно не стыжусь признавать свою вину!
– В самом деле? – спросил он саркастически.
Я в раздражении отмахнулся.
– Ну ладно, не люблю этого делать, а кто любит? Но напоминаю себе, что когда говорю, что был не прав, тем самым заявляю, что сегодня я умнее, чем вчера! А я люблю говорить, какой я умный. От вас, гадов, разве дождешься?
Он посмотрел с удивлением, подумал, в глазах проступило нечто вроде уважения.
– Интересный взгляд, – проговорил он все еще холодновато. – Если человек говорит, что он был прав, значит, такой же дурак, каким был и вчера?
– По крайней мере, – огрызнулся я, – не поумнел!.. Знаете, барон, это все интеллигентские мерехлюндии, а мы с вами люди дела, что значит – меча и щита. И топора, конечно! Как же без него, родимого… Нужно думать, как провести через Тоннель и быстро разместить на той стороне войско. Думаю, нужно сперва все-таки пеших…
– Совершенно верно, – согласился он немедленно, словно за этим и шел, но поглядывал на меня по-прежнему настороженно. – Конница догонит позже. Судя по привезенной вами карте, довольно долго придется двигаться по сравнительно пустым местам. А вот когда подойдут к городам Безансон, Шарни и Ланнуа, тут их и догонит тяжелая рыцарская конница. Вы поведете лично?
Я покачал головой.
– Нет.
– А что на этот раз?
– Ничего хитрого, – ответил я хладнокровно. – Войско поведет великий и прославленный полководец… надеюсь.
Он спросил настороженно:
– Это кто? Не сэр Растер, надеюсь тоже? Воин из него прекрасный, но как полководец… думаю, все еще рано ему в высокие ряды. Десятком командует хорошо, даже сотней… Хотя растет быстро, несмотря на то, что старого пса вроде бы новым трюкам научить сложно.
– Я послал за графом Ришаром, – объяснил я.
Барон отодвинулся от стола и оглядел меня с головы до ног.
– Вы с ума сошли?
– А что не так?
– Во-первых, – произнес барон Альбрехт с расстановкой, – граф Ришар ваше предложение швырнет вам в лицо. Он не забыл, как вы осаждали его замок. И какое жестокое поражение нанесли! И вообще, поглумились над ним!
– Поглумился? – переспросил я с беспокойством. – Вроде бы все в привычных и освященных временем и древними обычаями рамках. Пограбили, побили посуду, изнасиловали женщин… иначе какая сладость в захватах? Только меркантильный интерес, но мы же не торговцы! Мы возвышенные и благородные люди. Нам изнасиловать женщин в захваченных замках куда интереснее, чем посрывать с них золотые серьги и кольца!.. Фу, даже подумать о таком простолюдинстве противно. Так что граф должен нас понять. Мы ничего не делали слишком.
Он кивнул, однако в глазах оставалось сильнейшее сомнение.
– Да. Но… гм…
– Но и меньше мы не могли, – объяснил я терпеливо. – Иначе пошли бы толки.
Он буркнул:
– Какие?
– Сами знаете, – сказал я, строго глядя ему в глаза. – То ли испугался графа, то ли, напротив, благоволю. А так я показал, что у нас все равны, все по справедливости. Провинился – получи! Насилуем не по прихоти, а по закону. Не хочется, а надо. Положено. Нет, граф – мудрый человек, поймет. Надеюсь.
Он все еще в сомнении качал головой.
– Ну, разве что вы предложите ему очень сладкую морковку.
– Да куда уж слаще, – ответил я. – Слава победителя при Олбени, Гастирксе, Черной Речке и Проливе померкнет перед славой сокрушителя королевства Сен-Мори! Граф должен на такое купиться. После поражения из-за женщины ему нужна реабилитация.
Он с сомнением покачал головой.
– Не знаю, не знаю. Я бы на вашем месте не делал на Ришара ставку.
Я сказал с горечью:
– А на кого? Ни у одного из нас нет опыта ведения больших войн. Даже планировать большие битвы не умеем.