Ричард Длинные Руки – монарх
Шрифт:
Лица посерьезнели еще больше, каждый ощутил, что происходит в самом деле нечто чрезвычайное.
– Кстати, – сказал я, – если король бездетный или сыновья его погибли, преемник назначается им самим лично, а не Советом Лордов!
Зигмунд подумал, кивнул.
– Да, это важно. Преемственность власти любой ценой. В данном особом случае решение короля абсолютно легитимно, так как затрагивает
Я окинул взглядом встревоженные лица, поднял руку в успокаивающем жесте.
– История учит, что те королевства, где первыми преодолели феодальную раздробленность и наделили своего короля чрезвычайными полномочиями, развивались быстрее, успешнее, народ богател, король исправно получал налоги, строил дороги, развивал промышленность, укреплял связи с другими королевствами, открывал водные пути в далекие страны…
Они промолчали, никто из них историю не учил, а я закончил, возвысив голос:
– Потому вы вот сейчас наделяете меня этими чрезвычайными, а я, покоряясь вашей воле, принимаю на себя тяжкие обязанности короля с абсолютной властью!
Взгляды начали подниматься, я проследил за ними, это на балкон вышла Аскланделла, прекрасная и величественная в красном платье и с башней иссиня-черных волос.
– Я король, – произнес я, стараясь, чтобы голос звучал веско и гранитно весомо. – Король, создавший государство Улагорнию, в которое мы все скоро вернемся. И потому, осознавая всю тяжесть, резко рухнувшую мне на плечи, и во избежание даже намека на создание различных союзов насчет раздела власти… объявляю себя монархом.
Большинство не сводят с меня взглядов, внутренне готовы, другие начали переглядываться, но шушукаться не смеют.
Я продолжал злым и напористым голосом:
– Вся полнота власти принадлежит отныне только мне, а затем моим потомкам. Любые попытки избрать или даже выдвинуть другую кандидатуру на трон будут считаться государственной изменой и караться четвертованием на городской площади. Начинается эпоха абсолютизма!
На лицах моих лордов восторг и полное одобрение, зато некоторые лорды из сакрантцев заметно помрачнели.
Принц Сандорин сказал с готовностью:
– Ваше Величество, позвольте подготовить манифест?
Я кивнул.
– Да…
Граф Гогенбергский спросил осторожно:
– Ваше Величество, а как насчет… Верховного Королевского Совета?
– Все в прежнем виде, – пояснил я. – Я монарх, но не собираюсь устанавливать совсем уж абсолютную монархию. Хотя конституционная или парламентская тоже не по моему ндраву.
– Ваше Величество?
– Характер не позволяет, – признал я. – Да и вообще, парламентская – это путь к мятежу. Нам только кромвелей не хватает в такое переломительное время переломов.
– Значит?..
– Большой Совет, – сказал я, – как и Малый, а также Тайный, остаются. Как я могу без дружеского совета?.. Но решения принимаю я и только я. Единолично. И пусть даже не мечтают некоторые мечтатели. Мечты должны быть реальными от и до. Если все будут стремиться за горизонты… любое королевство рухнет. Бунтарей, если понадобится, будем выращивать сами и в строго ограниченном количестве. Я скажу по сколько на королевство.
Сандорин спросил почтительно:
– В зависимости от размеров?
– От количества населения, – отрубил я. – И других факторов, которые я обозначу или назначу позже. А мы отныне – вперед в демократическое общество просвещенного абсолютизма, а также равенства, братства, счастья… ну, всего, чего мягко добивается церковь! Однако, как говорят все мудрецы, нельзя перепрыгнуть от феодальной раздробленности к развитой демократии! Ни в один прыжок, ни в два. Нужно обязательно пройти долгий и счастливый период абсолютной монархии и неограниченного самодержавия. Обязательно.
Епископ Геллерий поклонился.
– Ваше Величество, зная вас…
Я ответил твердо:
– Это не мой каприз! Меня ведет исторический процесс. Я лишь смиреннейше следую его велению.
Я услышал, как принц Сандорин сказал Максу тихо:
– Как думаешь, если он велит рекам течь в обратную сторону…
Тот подумал очень серьезно, шепнул:
– Не должны бы, однако ты же знаешь нашего короля?