Ричард Длинные Руки – пфальцграф
Шрифт:
— Гм, — сказал он наконец, — что ж, раз так получилось неожиданно… то обсудим вчерне наши взаимоотношения.
Он щелкнул пальцами, сказал несколько быстрых слов на непонятном наречии, снова щелкнул пальцами. Между нами появился легкий столик, на тарелочках множество мелких пирожков и два кубка на высоких ножках изящной работы, инкрустированные мелкими драгоценными камешками.
— Спасибо, Ваше Величество, — ответил я, успев подавить в себе чувство изумления. — Это очень кстати, я проголодался в пути…
Он нахмурился, уязвленный, я мог бы раскрыть
Король и советники округлили глаза. Я с великим удовольствием сделал глоток, горячий напиток бодрящей струей прокатился по пищеводу и сразу начал наполнять мышцы силой, а мозг очистил от следов усталости.
— Гм, — произнес Гиллеберд, он смотрел на меня внимательно и с некоторым опасением, — странный запах…
— Простите, Ваше Величество, — произнес я с раскаянием, — но мы так привыкли к чашечке кофе на десерт, что у меня это почти само собой…
Я создал вторую и подал королю. Тот принял с великим сомнением, советники сразу же придвинули головы. Ноздри их дергались, как у кроликов, я почти видел, как в мозгах бешено крутятся колесики, выискивая нужную информацию, но увы…
Гиллеберд, быстро прикинув все за и против, осторожно отхлебнул. Советники смотрели на монарха испуганными глазами. Он сделал второй глоток, прислушался к ощущениям. После третьего глотка лицо расплылось в сдержанной улыбке.
— Должен сказать, сэр Ричард, — произнес он, — ваш напиток хорошо прочищает мозги… И даже в руках прибавилось силы.
— Да пустяки, — отмахнулся я. — А какие у вас чудесные пирожки! Теперь тоже буду делать такие;
Я сосредоточился, и на моей пустой тарелке появились один за другим три пирожка. Я взял один, хотя уже налопался, откусил и запил глотком кофе.
Гиллеберд нахмурился, уязвленный, долго молчал.
Лицо его двигалось, я старался понять, о чем думает, потом сообразил, что, в свою очередь, пытается создать кофе, но, увы, для этого мало его просто попробовать. Это не стандартные пирожки, эти я знаю, из чего пекут, а что такое кофе — ни один маг не знает, даже не видел зерен и не предполагает, что с ними делать, как сорвать с ветки…
— И что же, — проговорил наконец Гиллеберд, — вы нам предлагаете?
Я улыбнулся как можно шире и дружелюбнее.
— То, чего мы все хотим больше всего на свете!… Нет, не баб, а мир и дружбу! Взаимовыгодную торговлю. Низкие пошлины, открытые рынки, безопасность на дорогах, щедрые инвестиции, защита прав торговли и добывателей.
Советники начали поглядывать на меня с одобрением. Гиллеберд перехватил их взгляды, нахмурился.
— Это понятно, — заявил он, чуть повысив голос. — Однако у нас в Армландии есть более глубокие интересы. Вообще-то самое разумное, что вы можете сделать, это принять наше высокое покровительство. Вы уже понимаете, что от Вексена вы слишком далеко… Случись что, Барбаросса вам не поможет.
Я светло улыбнулся.
— Ваше Величество, смею вас заверить, что любому захватчику в Армландии будет совсем не весело! Лорды моей страны отважны, замки их крепки и надежны. Понадобится целая армия, чтобы пройти Армландию всю, да и то в тылу останутся непокоренные замки. Не думаю, что где-то найдется сумасшедший…
Советники закивали, соглашаясь, что вторгаться в Армландию — сумасшествие. Побеждать нужно дипломатией, торговыми договорами, кабальными соглашениями, хитро составленными союзами…
Гиллеберд сказал раздраженно:
— Я имею в виду, что в составе моего королевства исчезли бы ненужные границы, таможенные сборы, а королевские войска сумели бы на всей территории обеспечить мир и безопасность всем без исключения!
Я почтительно поклонился.
— Очень мудрые слова, Ваше Величество. Я счастлив, что вы наш могучий и мудрый сосед, на которого будем и впредь смотреть с уважением и почтением. А также с радостью выслушивать советы и рекомендации!
Он поинтересовался с едва заметной угрозой в голосе:
— Советы?
— И рекомендации, — добавил я. — Мы ведь соседи, не так ли?…
Он помолчал, глядя на меня исподлобья. Я видел растущее раздражение, слишком неуступчив этот новоиспеченный гроссграф, но где же Хоффман, тот должен в таком случае явиться прямо к нему… или неудачливый вассал страшится показаться ему на глаза и планирует сам собирать войска для реванша?
Советники застыли, гроза приближается, я спокойно выдерживал грозный взгляд короля, по крайней мере с виду спокоен, а что трясусь внутри, никто не видит, так что не трясусь, я тверд и холоден…
Гиллеберд нахмурился:
— Ладно, мы так сразу не договоримся. Придется прервать нашу беседу на некоторое время…
ГЛАВА 8
Он щелкнул пальцами, сказал нечто резкое, взмахнул обеими руками. Двери распахнулись, вошли, чугунно шагая, оба гиганта. Теперь я видел, что это не люди. Не только слишком огромные, но дубовый пол почему-то трещит и прогибается под их весом.
Я повернулся к королю и быстро щелкнул пальцами. Как и король. В трех шагах от меня, а это рядом с королем, возник красный демон. Зловеще-багровый свет ада растекся во все стороны и приглушил радостные светильники.
Советники ахнули, как испуганные мыши, прыснули во все стороны. Король застыл, демон с ним рядом, несокрушимая глыба раскаленного металла, чуть покачивается, словно выбирая, на кого ринуться.
Я сказал быстро:
— Ты знаешь, что делать. Уничтожишь все живое! Гиллеберд вскрикнул:
— Сэр Ричард! Вы не так поняли…
— А как? — спросил я жестко.
Гиллеберд снова щелкнул, проговорил фразу длиннее и в другой интонации. Гиганты подошли, остановились, затем неумелыми движениями взялись за стол… он тут же рассыпался в их руках на мелкие щепки.