Ричард Длинные Руки - принц-консорт
Шрифт:
Я выпрямился, грудь моя жадно хватала чистый, насыщенный запахом степных цветов воздух. И хотя и в лесу воздух удивительно чист, но здесь еще и небо, какого я никогда не видел, и оранжевые облака, заботливо взбитые, вылепленные в золотые замки, горные склоны, застывшие водопады. А там, куда солнечные лучи не достигают, там облака искрятся чистейшим снегом гималайских вершин.
Впереди дорога в сотни миль, десятки ночевок в лесу или во встреченных деревнях. В одной из них меня и хотят оставить… Здесь благородные не спрашивают простолюдинов, чего те хотят или на что надеются.
Я
В ушах прозвучал равнодушный голос:
– Привал.
Больше рыцарь не сказал ни слова, но я услышал все недоговоренное: распрячь коней и волов, накормить и напоить, дать отдохнуть, развести костер и перевести дух самим.
Ланзерот властно бросил поводья в мою сторону. Я поймал только потому, что привык ловить банку пива, у нас принято бросать друг другу, а не передавать из рук в руки, чтобы не коснуться пальцами, а то посторонние решат, что гомосеки…
Блистающая фигура рыцаря и темная масса Бернарда скрылись впереди за деревьями. Асмер развернул полотняный узелок, я с любопытством смотрел на лапоть сухого мха, пару округлых камешков: один светлый, второй потемнее с металлическим отливом. Асмер разложил на земле мох, пристроил тончайшие, как папиросная бумага, полоски бересты, и только когда взял в руки камешки, я понял, что увижу процесс добывания огня.
Камешки сталкивались с сухим щелканьем, как кастаньеты. Асмер наносил удары под углом, словно чиркал спичкой по коробку, и после пятого удара искорки попали в мох, появился слабенький дымок. Асмер пал на колени, смешно оттопырив тощий зад, дул тихо и нежно, а когда дымок повалил гуще, подложил щепочек и уже дул, свирепо раздувая щеки, похожий на бога ветров с географических картин средневековых художников.
– Ваша светлость, – сказал он почтительно принцессе, – костер готов. А я что-нибудь поищу для обеда.
Рудольф сказал ревниво:
– Я тоже. Посмотрим, кто принесет больше.
Принцесса слегка улыбнулась. Мне показалось, что между этими двумя уже давно идет война за первенство.
Я торопливо вытер коней пучками травы. Они фыркали и рвались к ручью с холодной водой. Особенно вспотел мой конь, а вот конь Бернарда даже не покрылся испариной, хотя Бернард кажется мне вообще медведем-носорогом в непомерно толстых латах.
Принцесса торопливо раскладывала на чистых полотенцах хлеб, сыр. Когда я, управившись с конями, подошел к костру, вокруг жаркого огня торчали крепкие рогульки, а принцесса умело подкладывали толстые сучья, готовила угли.
Я все пытался заговорить, но язык прилип к гортани. То, что я бросился на помощь ей, – само собой, мужчины обязаны защищать женщин, хотя бы в теории, в жизни хрен кто их защищает, они сами кого хошь обидят, но то, что она вступилась за меня, наполняло мою мертвую душу буйным восторгом. Я искал учтивые слова этого мира, она ведь привыкла к благородным словам, но все, что я знал из своего мира, выглядело грубым, неуклюжим, даже просто, если честно, хамским.
– Кхм, кхм, – сказал
Она улыбнулась краешком рта, начала поднимать на меня глаза… и вдруг застыла. На бледном прекрасном лице отразился испуг.
Я круто развернулся. Девять воинов, все в металлических доспехах, появились словно из воздуха. Все девять рослые, широкие, а один из них вовсе гигант, темные доспехи на нем матово поблеcкивают. Я всей кожей ощутил их толщину и неимоверную прочность. У этого воина, я сразу определил его в рыцари, шлем с настоящим забралом, в то время как у остальных на головах цельнокованые, с квадратными прорезями для глаз.
На левом локте темного рыцаря огромный щит, металлический, и такой огромный, что им можно бы прикрыть всадника вместе с конем. Рукоять меча болтается справа у пояса, но, когда рыцарь увидел, как я вскочил, мои движения от смертельной усталости были неуклюжими, рыцарь неспешно вытащил меч из ножен. Я застыл, не веря глазам своим, не думал даже, что меч может быть таким длинным и пугающим и что его могут обнажить против меня.
Принцесса вскрикнула, как раненая птица. В ее тонкой ладони появилась рукоять узкого кинжала. Взгляд, который она бросила на врагов, говорил, что она не достанется живой в руки убийц и насильников.
Я беспомощно и интеллигентно осматривался по сторонам, как всякий горожанин в поисках милиции. Чужаки как раз переступили через наши топоры, в их руках уже появились мечи и топоры.
И вдруг все застыло. Темный рыцарь сделал еще шаг, но и он остановился. Я проследил за его взглядом, сердце бешено застучало. Из-за дерева быстро вышел Ланзерот, без доспехов, обнаженный до пояса. Мокрые волосы блестели, делая его похожим на селезня, а черты лица стали еще резче, злее. Солнце играло на могучих мышцах, а грудные пластины показались выкованными из толстой бронзы.
В руке он держал странное оружие, похожее на лук, только чересчур крохотное, к тому же целиком из железа, даже тетива блестит металлом, но деревянный приклад похож на приклад «маузера». Острый конец короткой стрелы был нацелен на темного рыцаря.
Темный проговорил сильным и резким голосом:
– Нам не нужны ваши жизни.
– Тогда уходите, – ответил Ланзерот.
– Отдайте то, что везете, – ответил рыцарь. – И я, клянусь честью, отпущу вас.
– Все знают, – ответил Ланзерот, – чего стоят клятвы Черных рыцарей.
Рыцарь выпрямился. Я видел горящие бешенством глаза, красный рот в прорези забрала. Губы шелохнулись, рыцарь явно готовился дать приказ броситься всем разом, и тогда уже ничто не спасет беглецов…
Сухо щелкнуло. Раздался металлический удар, словно стрела с железным наконечником ударила в наковальню. Прямо в середине шлема рыцаря появился металлический отросток. От сильного удара металл прогнулся, из щели брызнули ярко-красные струйки.
Рыцарь качнулся, колени подогнулись. Он грохнулся навзничь, ноги дернулись, тело вытянулось и застыло. Восемь воинов стояли недвижимо, мечи в их руках слегка шевелились.