Ричард Длинные Руки — принц короны
Шрифт:
– Доблестный рыцарь! – пролепетала девушка. – Я еще не слыхала о таких героях, чтобы в одиночку мог разогнать целую стаю ночных троллей.
Я вздрогнул, запоздалый страх прополз по коже.
– То были тролли?
– Ночные, – подтвердила девушка. – Самые опасные!.. Ой, вы ранены?
– Да нет, – прошептал я, – это пустяки…
Дышать было трудно, доспех мой изорван в клочья, почти все металлические пластины исчезли. В боку сильно кололо, а когда я пощупал ушибленное место, ладонь стала мокрой и темной.
– Поспешим ко мне, – сказала девушка быстро. – У меня есть
– Ваши кузнецы, леди? – спросил я.
Она гордо выпрямилась.
– Да. У меня небольшой замок там дальше в лесу. У меня всего десять человек… Они же слуги, воины и все, что понадобится.
Я спросил:
– Как случилось, что такая молодая девушка оказалась одна в лесу?
Она сказала гневно:
– Я всегда выходила рвать лечебные травы одна. Грубые солдаты только мешают! И всегда было безопасно. Никогда еще силы Тьмы не подходили так близко…
Она уже тащила меня едва ли не силой. Я перестал упираться, ибо в самом деле устал так, что все тело дрожит как в ознобе, а меч и молот кажутся такими тяжелыми, словно к поясу подвесили ствол дерева, которым выбивают крепостные ворота.
Деревья расступились, на широкой поляне, где поместилось бы поле целой деревни, тускло блистал под лунным светом высокий замок. Показалось, что висит над землей, потом только понял, что замок стоит на земляном холме, то ли естественном, то ли насыпанном специально для замка. Девушка права: замок мал. Не замок даже, а высокая четырехугольная каменная башня. Но наверху за зубчиками блеснули доспехи стражей, наконечники копий.
Я сразу оценил все недостатки и преимущества этого лесного замка. Он мал и слаб, взять нетрудно, но сразу видно, что добычи здесь нет, а людей погубить придется много, пока будешь выбивать крепкие двери, а потом подниматься по узкой винтовой лестнице наверх, а оттуда будут осыпать стрелами, бросать камни, лить кипяток и бить топорами по голове.
Так что еще не одна война пройдет мимо, а этот замок сможет оставаться свободным островком.
Нас с башни заметили, дверь распахнулась. Навстречу высыпало несколько человек. Одеты плохо, но мечи и копья в руках выглядят новенькими, а только что отточенные до остроты бритвы лезвия нехорошо блестят.
– Леди Клеондрина, – вскрикнул один с испугом. – С вами что-то случилось?
Девушка отмахнулась.
– Ничего страшного. Это я споткнулась о корягу и порвала в темноте платье. А благородный рыцарь, которого я встретила в лесу, взялся меня проводить к замку. Ему, кстати, нужен приют на эту ночь. Или больше, если он возжелает.
Суровый бородатый воин посмотрел на меня без всякой симпатии. Я видел, как его взгляд задержался на моих порубленных кожаных латах, уже подсохшей крови на плече и боку, но тем не менее суровое выражение не исчезло с лица.
– Конечно, он возжелает!.. Еще как возжелает.
Леди сурово прикрикнула:
– Придержи язык, Гунлерд!
Она гордо прошла в темный проход, там маленькое помещение, служащее холлом, жалко горит светильник, а сверху по лестнице уже спускался еще один воин с факелом в руках.
– Тарт, – сказала леди Клеондрина повелительно, – ты нас проводишь! Этот благородный странствующий рыцарь нуждается в отдыхе.
– Добротный замок, – заметил я. – И поставлено мудро. Десяток воинов может держаться здесь годами.
– У меня пятнадцать человек, – ответила она гордо. – А когда подступает враг, сюда сбегаются крестьяне… Там, дальше за лесом, две деревушки, оттуда привозят зерно. А мясо мужчины добывают охотой. Здесь в лесу видимо-невидимо как зверя, так и птицы, а вон там озеро, где кишит рыба…
Мы поднялись по винтовой лестнице. Я ахнул. Ступеньки вели выше, на втором этаже дверь распахнута в богатый зал, где горят яркие светильники, свет дробится на украшениях из цветного стекла и драгоценных камней.
Леди Клеондрина сделала приглашающий жест.
– Сюда, мой рыцарь!
Я переступил порог, ноги одеревенели. Комнату можно бы назвать залом, если бы ее не ограничивали стены. Но на всех стенах богатые ковры, на коврах распяты шкуры львов, тигров, медведей и диковинных зверей, которых я никогда не видел. Всю противоположную стену занимает оружие, развешенное так тесно, словно это оружейная, но я видел драгоценные камни в рукоятях, замечал безукоризненную отделку лезвий – это не оружейная, здесь редкое оружие королей и героев. На соседней стене справа портреты в дорогих рамах, оттуда надменно и гордо смотрят бородатые мужчины в доспехах. У всех на головах короны разной формы, размера, но – настоящие! А всю стену слева занял роскошнейший гобелен с изображением величественной битвы, где сражаются тысячи людей, троллей, гномов, эльфов, а в небе тесно от драконов и страшных острозубых птиц с металлическими перьями.
– Проходи, мой рыцарь, – сказала леди. – Сейчас мы займемся твоими ранами.
Меня мягко подтолкнули в спину. Сзади две молодые девушки и огромный мужчина с черной бородой, что растет прямо от глаз. Лохматые черные волосы падают на плечи. Я видел только блестящие глаза, красный нос и щель в бороде для рта.
Девушки умело и ловко помогли снять доспехи, мужик собрал их, покачал головой. Леди спросила резко:
– К утру починишь?
Мужик посмотрел в окно.
– Ваша светлость, – бухнул приглушенный из почтительности бас, – утро уже вот-вот… Будь эти доспехи из железа, то на гвозди да подковы бы хоть… А так куда эти обрезки кожи? Но, если велите, могу подобрать что-нибудь из готового.
Она сказала повелительно:
– Но тогда самое лучшее! Он мне жизнь спас.
Мужик посмотрел на доспехи критически.
– Да у нас и худшее… получше этого хлама. Кожаных доспехов у нас отродясь не было. А теперь так и вовсе только стальное. Не беспокойтесь, ваша светлость! После такого непотребства, что он носил, нашими доспехами будет доволен.
Меня раздели, я чувствовал себя таким слабым, что даже оперся о женскую руку, когда влезал в бочку с горячей водой. Терли, скребли, разминали мышцы, я наконец ощутил, как затихает боль, затягиваются мелкие раны.