Ричард Длинные Руки - принц
Шрифт:
Я покинул седло и, стоя на краю, рассматривал его с удивлением и ужасом, но когда грудь дрогнула и приподнялась, я охнул и отступил. Огромное лицо, на котором все сожжено, конвульсивно дернулось, медленно приподнялись толстые черные веки.
На меня в упор взглянули страшные багровые глаза, и тут же веки опустились.
— Ты… смел… — донесся шепот. — И… сметлив… Ты не случайно?..
— Я слышал легенду о керуби и бозардах, — проговорил я, стараясь не вздрагивать в страхе. — И помчался на то Лысое Плато.
— Ты…
— Показалось лучшим вариантом, — ответил я. — А ты… преследовал меня из-за Ламбертинии?
— Что такое… Ламбер… Ладно, это неважно… Я умираю… Мне было велено не позволять… в королевство…
— Почему?
Голос упал до тихого шепота:
— Не знаю… Это те, кто выше… Я умираю… все пропадет… подойди ближе и возьми ключ…
Я сказал нервно:
— Что за ключ?
— От моей башни здесь, на земле… Только она… наизнанку… на холме с черной вершиной…
— А что там?
— Не пожалеешь… — шепнул он. — Там много сокровищ…
— Не интересуюсь!
— …также… амулетов… талисманов… и Книга Превращений…
— А что, — спросил я, — за превращения?
Судорога прошла по его лицу, он уже не прошептал, а простонал:
— Все… больше нет сил… вот ключ…
Одна рука шевельнулась, огромный кулак медленно разжался. На широкой, как совковая лопата, ладони некоторое время был только пепел от сожженной кожи, затем появился ярко блестящий в полутьме ключик, слишком мелкий и несерьезный для такого гиганта.
— Ага, — сказал я нервно, — я протяну руку, а ты меня схватишь!.. Ты такой здоровый…
Мне показалось, огромное лицо дернулось в кривой усмешке.
— Ты прав… я бы это обязательно… молодец… жаль, что не встретил тебя раньше…
Шепот затих, тело дрогнуло и вытянулось, а левая нога дернулась дважды и застыла.
ГЛАВА 3
Я долго сидел над трупом, несколько раз смотрел в тепловом зрении, я ж осторожный, остывает почему-то медленно, наконец решился протянуть руку, но в последний момент передумал и, отыскав длинную палку толщиной с оглоблю, подцепил ключик.
Рука взметнулась моментально, ухватила древко и дернула на себя с такой силой, что там треснуло, обломок вонзился в обугленную грудь и погрузился почти весь.
Я охнул и отпрянул, оставшаяся часть древка упала на землю и вспыхнула жарким огнем. Я не успел моргнуть, как уже рассыпалась багряными угольками, тут же погасла, а пепел подхватило ветерком и рассеяло.
Снова я сидел там долго, небо из фиолетового стало совсем черным, выступили слабые звезды, наконец отыскал еще прутик, подгреб ближе, а затем подцепил блестящий на земле ключик ножнами меча, он послушно скользнул в щелочку и пропал там.
Я сунул меч обратно, как будто в ножнах и нет ничего лишнего, поднялся и вернулся к тревожно наблюдающим за мной Зайчику и Бобику.
— В Истанвил, — сказал я твердо. —
Звезды, и без того слабые, совсем исчезли, небо за это время не просто потемнело, холодный северный ветер нагнал плотные низкие тучи, и нас охватила полная тьма, когда под копытами так же темно и мрачно, как и на небе.
Можно, конечно, мчаться через этот мрак, для меня он не мрак, а только бесцветный мир, но нас ничто не торопит, а самое главное, в ночи все холмы черные, где уж отыскивать среди них один с черной вершиной…
Может, не стоит, мелькнула мысль, но все-таки не думаю, что тот гад соврал. Чувство такое, что холм с черной вершиной существует, как и «высокая башня навыворот», это должно бы означать глубокий колодец…
Скорее всего, там тоже ловушки и подвохи, без этого никак, но так же вероятно, что в самом деле в сундуках сокровища, амулеты, талисманы и та заветная Книга Превращений, о которой он говорил с таким почтением.
Если пройду, то этим как бы выкажу свой высокий статус то ли мага, то ли героя, в общем, бозард не хотел, чтобы его богатства пропали, но и не желал, чтобы достались простым гробокопателям и расхитителям сокровищ.
Зайчик то и дело поворачивал голову и смотрел на меня с недоумением, наконец я сказал с досадой:
— Ну что?.. По ночам только ворье всякое ездит. Ищи ночлег, а путь продолжим рано утром.
Бобик весело гавкнул, сообщая, что это копытное и своего хвоста не отыщет, а вот он, умный и быстрый, сейчас же мигом и немедленно…
Мимо промелькнул пугающе черный пруд, не люблю такие, деревья стоят реже, но такие громадные, словно я превратился в муравья, в небе слабо поблескивают звезды, потом исчезли они тоже…
Ночь для меня не совсем ночь, однако нечто нереальное, абсолютно бесцветный мир, ни одно дерево не отбрасывает тень, хотя, уверен, и для Зайчика с Бобиком здесь не темно, однако и они предпочитают ясный день…
Луна иногда просвечивает слабым пятном сквозь тучи, но я и без нее рассмотрел слабую тропку между вековыми деревьями, пустил по ней Зайчика и вскоре увидел добротный дом под соломенной крышей.
Бобик сразу же понесся осматривать, что там за домом за сараи, а я постучал в закрытые ставни.
— Эй, хозяева!.. Принимайте гостя!
Долго никто не отвечал, затем донесся испуганный женский голосок:
— Кто там? Езжайте дальше!..
— Как негостеприимно, — сказал я с огорчением. — Господь печалится, когда в созданном им прекрасном мире люди поступают так невежливо…
Зайчик шагнул было дальше, но голосок сказал растерянно:
— Хорошо, сейчас открою…
Через минуту звякнули запоры, дверь чуть приотворилась, я рассмотрел в щель невысокую девичью фигурку. Волосы уже распущены, явно хозяйка собралась ложиться спать, а то и вовсе легла, в селах спят от зари до зари.