Ричард Длинные Руки – рауграф
Шрифт:
После долгого и утомительного туалета я перебрался в кабинет, с тоской уставился на гору бумаг на столе. Размножаются в ночи, что ли, свинство какое…
За дверью послышались шаги, я ожидал стук в дверь, но здесь это не принято, дверь распахнулась, сразу же вошел церемониймейстер, сдержанно поклонился и доложил:
– Ваша светлость, сэр Жерар.
Я снова не успел сказать ни «да», ни «нет», вошел грузный и величественный, как император, сэр Жерар, но всего лишь мой личный секретарь, обошел стол и, зайдя с моей стороны, положил передо мной
– Ваша светлость.
Я молчал, это стандартный ритуал, хотя и кажется сложноватым сперва, однако правитель должен отгораживаться системой из мелких ритуалов. Церемониймейстер вышел, а сэр Жерар, глядя на меня ничего не выражающими глазами, отступил в дверной проем и закрыл за собой дверь.
Я зло смотрел в закрытую дверь, затем заорал:
– Сэр Жерар!.. Ко мне!
Дверь распахнулась, он появился моментально, но без видимой спешки, собранный и готовый грудью закрыть сюзерена от опасности.
Я сказал с раздражением:
– Вот что, дорогой сэр! Давайте дальше без поклонов. Нет-нет, я не ввожу свои правила и не отменяю прошлые, однако для всяких там майордомов или даже лично для меня вводится ма-а-а-аленькая такая поправочка: заходите и докладывайте. С ходу. Мне не вас, достопочтимый сэр, или вашу спину жалко, а время. Посмотрите на часовых! Вельможи мне кланяются, а они – нет. Почему? Потому что лордам надо постоянно напоминать, кто в доме лев, а кто просто кошки, да еще драные. А вам надо?
Он сказал поспешно:
– Нет-нет, ваша светлость! Вы не просто лев, вообще царь зверей и всех животных!
– Значит, вы поняли?
– Все будет, – заверил он, – как вы велели. Хоть это и трудно.
– Я знавал дела и потруднее, – сообщил я. – Что там еще?
– К вам лорд Норберт, – сказал он.
– Зовите, – велел я.
Норберт появился собранный, жилистый, сухой настолько, что горел бы даже без дров, еще у порога вытянулся и отчеканил:
– Сэр, срочное сообщение от разведчиков.
– Давайте без вступлений, дражайший сэр.
– Неприятная весть, – произнес он, глядя мне в глаза, – плененный герцог Меерлинг как-то сумел сообщить, что он схвачен и заточен в Геннегау. Сейчас весь край охвачен волнением. И если есть надежда часть лордов успокоить какими-то уступками и переговорами, то лорд Сулливан, двоюродный брат герцога, объявил свою землю на военном положении, созвал рыцарей в замок, заперся и приготовился к долгой осаде.
Я посмотрел на его строгое лицо:
– Что это за птица?
Он сдвинул плечами:
– Ничего особенного. Бедный рыцарь, верный традициям и клятвам. У него едва ли не самая бедная земля в той части королевства, но он сумел сделать народ зажиточным…
– Каким образом? – поинтересовался я. – Пусть поделится секретом. Я тоже хочу сделать всех богатыми и зажиточными.
– У вас не получится, – сказал Норберт бесстрастно. – У Сулливана земли богаты медью, оловом, там великолепный лес с ценными породами, но совершенно нет плодородной земли. Даже огороды разбить негде. В обмен на лес и медь он получает зерно от соседей. Даже мясо и птицу в его села везут из деревень, принадлежащих другим лордам.
– Гм… Судя по вашему виду, сэр Норберт… осада ничего не даст?
Он развел руками:
– Увы, сэр Ричард. Замок в очень неудобном месте, штурмом не взять. Осада тоже дело трудное и затратное. Там столько ущелий, оврагов и перепадов высоты, что перекрыть все пути подвоза продовольствия просто нереально. Уж не говорю, что могут быть подземные ходы.
Я поморщился:
– Терпеть эту занозу в заднице? А другие начнут злорадствовать, распускать слухи о нашей слабости?
– Однако, сэр Ричард…
Я прервал решительно:
– Собрать войска!
– Основная часть, – напомнил он, – уже ушла к Брабанту…
– Хватит тех, – сказал я, – что остались. Один замок – это один замок. Здесь еще не знают, с кем столкнулись. Армландия не отступит перед взбунтовавшимся мелким сен-маринским лордиком… да и брабандцы себя покажут.
Он сдержанно поклонился:
– Да, ваша светлость.
Он удалился, а я с бессильной злостью подумал, что Генрих, умный и дальновидный король, щедро финансировал университеты, велел строить дома призрения и всячески распространял идеи гуманизма и справедливости, однако это знают только немногие историки, зато во все школьные учебники он ворвался блистательной победой при Азенкуре, где три тысячи его лучников за четыре часа уничтожили шестьдесят тысяч отборного рыцарского войска Франции. Цвет французского рыцарства, как отмечают все хроники, был полностью истреблен, Франция была обескровлена и разгромлена.
Но и это еще ничего, ведь умнейшего человека во всей истории Франции, что основал университеты и академию, реформировал армию, уничтожил феодализм, велев срыть рыцарские замки по всей территории страны, с легкой руки одного беллетриста помнят только как кардинала, что якобы волочился за королевой и пытался ее поиметь!
Так что не надо сетовать на неблагодарность ко мне, в лучшем случае запомнят какой-нибудь мой лихой удар мечом или умелое спасение очередной принцессы из лап дракона, огра или тролля.
Или вот этот рейд по усмирению мелкого властелина одного замка и принадлежащих ему десятка деревень.
Граф Ришар удивился, что я намерен лично возглавить поход, который ничего не решает, на его лице шрамы вздулись и побагровели, признак сильнейшего неудовольствия, а глаза потемнели.
– Сэр Ричард, – сказал он решительно, – уж простите, но это абсурд. Этот замок – совершеннейшая мелочь, его легко возьмут и без вас. Даже я туда не поеду. Поручим кому-нибудь… скажем, Альвару Зольмсу. Или Максимилиану. Да того же Арчибальда можно послать, пусть приобретает опыт! Да и увидят, что не армландцы что-то захватывают, а сами сенмаринцы наводят порядок…