Ричард Длинные Руки – штатгалтер
Шрифт:
Глава 15
Пение становилось все громче, и, когда мы вбежали в очередной зал, я увидел у противоположной стены девушку в белом платье послушницы, она красиво вздымала руки, голос звучит потрясающе мощно, красиво и щемяще печально.
Спиной к нам в кресле развалился мужчина, вокруг розовой лысины седые волосы. Я надеялся, что он, как меломан, даже не услышит наш топот в четыре ноги, однако сволочь подхватилась, как подброшенная снизу пинком, глаза вытаращенные,
– На колени, – крикнул я, – руки за голову, лицом вниз, не дыши!..
Колдун дернулся, отшатнулся в безмерном удивлении. Но, обогнув меня, с мечом в руках выскочил взбешенный барон, и колдун крикнул:
– Откуда такие идиоты…
Он взмахнул руками и с натугой прокричал длинное слово, как мне показалось, с одной-единственной гласной, словно на праязыке. За нашей спиной раздался треск, грохот, тяжелый удар о землю.
Я оглянулся, сверху со стены опустились гладко отесанные глыбы и зарастили проход так, словно его никогда и не было.
Колдун вскрикнул торжествующе:
– Прощайте, два идиота!
Он отступил, а прямо перед нами возникла каменная стена. Верх уперся в свод, а справа и слева уперлась в камень, барон яростно вскрикнул:
– Он поймал нас!
– Еще нет, – прошипел я зло. – Побудьте здесь, барон…
Кольцо Хиксаны повернул так резко, что едва не оторвал палец, ринулся на стену, нагнув голову. В последний момент ощутил, что провернул слишком, успел дернуть назад в тот момент, когда лбом уже почти ударился в камень.
Отвратительное чувство, когда зависаешь в этой вязкой глине, где нет низа и верха. К счастью, глыбы не такие уж и массивные, высунулся на той стороне, еще не успев истратить и половину воздуха в легких, выдернул залипшую ногу и устремился за колдуном.
Певицы уже нет, унес красиво пищащую игрушку, но след еще горячий, ведет по лестнице наверх, и я пронесся через зал, сам чувствуя себя злобным вихрем, сметающим все на пути, хотя пока что смёл только вазу с лестничных перил, зацепив локтем.
Они устроились в соседней зале, послушница продолжает петь, словно в трансе, а может, в самом деле зачарована, колдун только-только придвинул кресло, как услышал мой топот, оглянулся в изумлении.
– Если враг не сдается… – заорал я.
Он прокричал в испуге и страхе:
– Да когда же ты от меня отстанешь!
Я закричал зло:
– А мне понравилось!
Он вскинул руки, но рукоять молота уже в моей ладони. Я швырнул, затрещал воздух, колдун исчез, а дальнюю стену тряхнуло, там посыпались крупные камни, а от колдуна осталось красное пятно.
Ура, мелькнуло у меня с облегчением. А то в схватке с ангелами молот как-то себя показал слабовато.
Девушка продолжала петь, но голос начал меняться, даже лицо из возвышенно-одухотворенного стало принимать чуточку удивленно-просыпательное выражение.
Я подбежал, ухватил ее на руки, чтобы не грохнулась на пол. Она автоматически обхватила меня за шею и прижалась так умело, что никакой опыт и рядом не лежал, это чисто женский инстинкт, позволяющий им забираться к нам на руки и устраиваться так удобно, что не только тяжести не чувствуешь, а как будто даже легче самому становится…
Она дошептала последние слова песни, распахнула удивительные глаза и посмотрела на меня в непонимании.
– Сэр, кто вы? И почему держите меня… вот так?
Я проговорил с трудом:
– Леди Эммалина… Вы ведь леди Эммалина? А то если колдун наворовал вас целый гарем, мне будет не до вас, мне мир спасать надобно…
Она проговорила тоненьким голоском:
– Меня зовут Эммалина, откуда вы знаете?
– Вы… ничего не помните? – спросил я.
– Нет, – ответила она в недоумении, потом ее глаза расширились в ужасе. – А что было?.. Вы меня поцеловали?..
– Как хорошо, – выдохнул я, – что ничего не помните!
Она объяснила по-детски обстоятельно пищащим голоском:
– Когда пою, все забываю… Перед моими глазами встает совсем другая страна, райские видения… Но, сэр, как вы посмели? А что делала я? Если ответила на ваш поцелуй, то, уверяю вас, я ничего не понимала, и такой поцелуй не считается… Или же вы имеете в виду, что…
Глаза ее в ужасе расширились. Она ощупала веревочки на корсете, проверяя, какие развязаны или завязаны не совсем так, жутко покраснела.
Я сказал поспешно:
– Леди Эммалина, все на месте, а что потеряно, то не так уж и важно. Нам нужно возвращаться, там моя собачка с ума сходит!
– Собачка?
– Да, – подтвердил я. – Лучший друг человека. К тому же вот там за стеной ваш жених…
– Кто?
– Как бы жених, – уточнил я. – Он из Монтекки… или Капулетти? Вы кому-то обещали свою руку?
– Моей рукой распоряжаются родители, – ответила она с достоинством, – я порядочная девушка! А сердце мое принадлежит и будет принадлежать только барону Уоллесу Стронгфильду…
– Хороший компромисс, – одобрил я. – Родители знают, куда детей пристраивать.
Она спросила торопливо:
– Сэр, но вы точно не позволили себе ничего… лишнего?
– Леди, – сказал я, – посмотрите в мои честные брехливые глаза! Разве я посмею что-то лишнее. Уверяю вас, все было к месту.
– Но почему… я чувствую себя так странно? И почему вы меня так держите… Уберите руки, это непристойно!
– Так никто же не видит, – возразил я резонно.
– И что, – спросила она непонимающе, – тогда можно?