Ричард - герой полей
Шрифт:
С этой мыслью я и уснул, и проснулся от нарастающего вокруг шума.
– Так, - решил я про себя, - пришла пора собираться в поход. Ну, что ж, я почти готов. Осталось оседлать только лошадь, да еще немного охладить свою голову.
Приготовления шли везде и повсюду. К обеду шум поднялся и вовсе невыносимый.
Что ж, это были сборы на войну и каждый знал, что ему делать. Оттого стоял шум, и потому немного было не по себе. Но каждый выбирает свой путь сам и влачит его до самого конца,
Будет ли так со мной - правда, не знаю. Судьба подскажет и разъяснит. Что будет с другими - тоже не знаю. У них другая жизнь и своя судьба.
И для каждого она разная, хотя порой варится в одном жизненном котле.
Кто-то будет убит, кто-то просто уйдет с поля боя, кто-то станет героем, а кто-то возможно потеряет все.
Все может быть. Так устроена наша жизнь и в ней все преодолимо. Это только кажется, что нет. А реально - ведь все возможно.
И вот сейчас, уже совсем готовый к походу, я стою и думаю надо всем, что было со мной и что происходило ранее. Такого вроде бы не случалось. Может, это просто страх? Или смерть моя близко стоит?
А к черту ее или к Богу. Не знаю, вобщем, к кому. Но пусть, она уходит. Впрочем, будь что будет. Это ведь мой девиз. И он меня до сих пор спасал.
Жизнь - как та ткань или хвост, что развевается за моей спиной. По-другому ее и не обозначишь. Все время она почему-то сзади.
Может, когда и окажется впереди, но вряд ли я в это поверю хотя бы сейчас.
Нет. Я иду без боли, и я уйду, если так вдруг случится. Что же, это моя жизнь, это моя судьба. И бороть ее больше некому. Так и знай, Ричард.
Какая-то слеза пробежала у меня по глазам. Я смахнул ее и задумался снова.
Как я жил и как я буду жить дальше? Что-то меня беспокоит сегодня. Или это просто тревога за свою жизнь? Ладно, что-то я раскис. Вперед. Уж, труба-рог зовет.
Это значит, пора выступать и пора, наконец, отрабатывать чьи-то деньги. Да, чьи-то, а не мои.
Но куда же делись мои? Черт его знает куда. Может, кто пропил, может и съел. Не мое это дело. Мое - головы рубить и дело творить. И я так и поступаю.
Ну, что ж, вперед, за герцога короля или как там его еще зовут. Вперед, за его славу, силу и его деньги.
Тевтон поставил крест на своем шлеме и написал слово.
Что оно обозначало для него, осталось известно только ему. Но, очевидно, что-то
значило, если покорило судьбу и увело судьбу иного в сторону.
Но об этом уже позже будет вестись разговор и долгие годы пересудов не смогут разобраться в том до конца.
Смогу ли я - сам не знаю. Но попробую. Но чуть
позже и не сейчас.
А сейчас, в поход и сейчас в бой. Там все станет ясно и там определится жизнь кое-кого до конца.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ПОБЕДА
Колонна всадников растянулась веревкой вдоль убогих и жалких зданий, которые мы все покидали. Хоть и богат был наш наниматель, но все же и он не желал тратиться больше на что-то, облегчая таким образом свою трудовую жизнь.
Рог зазвучал снова, и потихоньку ряды тевтонов двинули вперед. Так получилось, что в моем ряду оказалось четверо.
Сбоку ехал еще какой-то рыцарь, разодетый до неузнаваемости. Судя по всему, это и был тот самый наниматель, о котором я веду речь.
Держался он гордо, и то и дело опускал забрало своей рыцарской маски.
Хочу отметить, что одеяние рыцарей несколько отличалось от нашего. Хотя внешне трудно это было определять. Но все же, разность имелась.
Тевтон никогда не позволял себе такую, к примеру, роскошь, как забрало. Этот атрибут рыцарской практики.
Они геройствовали на турнирах и полях редких сражений. Часто позволяли открывать свое лицо, чтобы их величества или высочества узнавали и, не дай бог, не спутали с каким-нибудь тевтоном.
И отнюдь, дело было не в их показной храбрости или, наоборот, нашей трусости.
Как раз мы знали истинную цену такому геройству. Потому, маски наши были без забрал и имели кругловидную форму для обтекаемости удара вражеского меча.
Рыцарские же доспехи и в целом, форма "головы" сводились лишь к более угловатым очертаниям и имели лишь частично ряд наших преимуществ.
Возможно, со стороны их одежда и выглядела как-то привлекательнее, но для боя, откровенно говоря, она мало подходила.
И вот, теперь, я смотрел на этого героя и с грустью думал, что ему, возможно, ничего и не достанется в этом бою.
Слишком уж ярким был наряд и привлекателен для многих. Но сожалеть об этом мне долго не пришлось, так как вскоре он отъехал в сторону и пристроился к кому-то другому.
Мы, как и все, оказались в ряду втроем. Я поискал глазами Ричмонда, но, так и не найдя, прекратил поиски, целиком поглощаясь самим собой и мыслью о предстоящем сражении.
Колонна двигалась медленно, да и откуда могла взяться скорость, если такая масса окованного со всех сторон мяса несла на себе огромную тяжесть.
Иногда, мне было тяжело смотреть на лошадей, которые зачастую аж прогибались под весом всадника.
Это даже делало их немного ниже и формировало новую структуру тела. Порой, ноги всадника достигали аж до земли, и он свободно мог ими идти.
Но тяжесть собственного веса он все равно возлагал на лошадь и преспокойно восседал сверху, очевидно, даже не задумываясь над этим.