Ричард II (др. изд.)
Шрифт:
Прощай, мой государь! Передо мной
Открыт весь мир, закрыт лишь край родной!
(Уходит.)
Король Ричард
Через кристалл твоих очей мы, дядя,
Зрим сердце сокрушенное твое.
Твою печаль уважив, сократим
Мы срок изгнанья на четыре года.
(Болингброку.)
Шесть хладных зим пройдет, — и в отчий дом
Ты вступишь; милость мы тебе вернем.
Болингброк
Какой огромный
Четыре смены долгих зим и лет!
Но рек король, и вот — их больше нет.
Гант
Я повелителя благодарю:
Заботясь обо мне, изгнанье сына
Он на четыре года сократил.
Но от того, увы, мне мало пользы:
Покамест, месяцем сменяя месяц,
Шесть лет, ему назначенных, пройдут,
Иссякнет масло в старой сей лампаде;
Ее фитиль день ото дня короче,
Угаснет он во мраке вечной ночи.
Не встретить вновь мне сына своего,
Слепая смерть не даст узреть его.
Король Ричард
Тебе умножит годы провиденье.
Гант
Но ты не властен дать мне и мгновенья!
Ты в силах годы жизни сократить,
Учи так рассуждать свою нужду.
Нужда благоразумней всех достоинств.
Считай, что не король тебя отринул,
А ты его. Печаль гнетет сильней
Того, кто ей покорно поддается.
Считай, что ты не изгнан королем,
Но мною послан для деяний славных.
Предположи, что зачумлен здесь воздух
И ты бежишь в иной, здоровый край.
Представь, что все, чем дорожит душа,
Не там оставил ты, где жил доселе,
Но встретишь там, куда направишь путь.
Вообрази, что птицы — музыканты,
Что луг — усыпанный травою зал,
Что васильки — толпа красавиц юных,
А странствие твое — веселый танец.
Того, кто насмехается над горем,
Кому лишь бодрость светлая близка,
Не станет грызть строптивая тоска.
Болингброк
О! Разве, думая о льдах Кавказа,
Ты можешь руку положить в огонь?
И разве утолишь ты жгучий голод,
Воображая пиршественный стол?
И разве голым ляжешь в снег январский,
Себе представив летнюю жару?
Нет! Если вспоминаешь о хорошем,
Еще острее чувствуешь плохое!
Тоска так больно потому грызет,
Что от ее укусов кровь нейдет.
Гант
Ступай, мой сын. Ты молод, чист душою.
Я б не грустил, когда б я был тобою.
Болингброк
Прощай, родная Англия! Прощай!
Еще
Как мать и как кормилица, ты держишь.
Где б ни скитался я, — душа горда:
Я — англичанин, всюду и всегда!
Уходят.
СЦЕНА 4
Там же. Зал в королевском замке.
Входят король Ричард, Бегот и Грин в одну дверь,
Омерль — в другую.
Король Ричард
(Беготу и Грину)
Да, мы заметили…
(Омерлю.)
Кузен Омерль,
Так что же, — долго пробыли вы вместе
В пути с великим вашим Херифордом?
Омерль
С великим, как назвали вы его,
Мой путь совместный был не так велик:
Расстались мы на первом перекрестке.
Король Ричард
Что ж, был обилен ток прощальных слез?
Омерль
О, что касается меня, — ничуть.
Лишь резкий ветер, дувший нам навстречу,
Одну слезинку выдавил из глаза,
Прощанье тем неискреннее скрасив.
Король Ричард
Что, расставаясь, молвил наш кузен?
Омерль
Сказал мне: «До свиданья!»
А так как сердцу моему претило,
Чтоб мой язык те осквернил слова,
Я, сделав вид, что горем обессилен,
Слова в могиле скорби схоронил.
О! Если б «до свиданья» удлинило
Изгнанье краткое его на годы,
Ему бы десять тысяч «досвиданий»
Я произнес, а так — ни одного!
Король Ричард
Он — наш кузен. Однако сомневаюсь,
Чтоб родич наш, изгнанья срок окончив,
Вернулся навестить своих друзей.
Мы сами, да и Буши, Бегот, Грин
Заметили, с каким смиреньем льстивым
Подлаживался он к простонародью,
Как в души к ним старался он пролезть,
Как он рабам отвешивал поклоны,
Мастеровым слал мастерски улыбки,
Стараясь показать, что он страдалец,
Что изгнана любовь народа с ним.
Он шляпу снял перед торговкой рыбой;
Два возчика сказали: «Добрый путь!»
А он в ответ раскланялся учтиво:
«Спасибо вам, любезные друзья»,
Как если б нашей Англии наследник,
Надежда наших подданных он был.
Грин
Он далеко; так прочь и эти мысли.
Пора заняться мятежом ирландским.
Собрать вам нужно войско, государь,
Ведь промедленье наше — им на пользу,
А вашему величеству — в ущерб.
Король Ричард