Ричард II
Шрифт:
Я нищему завидую. И вот,
Я — нищий. Но тяжелые лишенья
Внушают мне, что королем быть лучше.
И вновь на мне венец. И вспоминаю
Я снова, что развенчан Болингброком
И стал ничем. Но, кем бы я ни стал,
И всякий, если только человек он,
Ничем не будет никогда доволен
И обретет покой, лишь став ничем.
Музыка.
Что? Музыка? Ха-ха! Держите строй:
Ведь музыка нестройная ужасна!
Не
Я здесь улавливаю чутким ухом
Фальшь инструментов, нарушенье строя,
А нарушенье строя в государстве
Расслышать вовремя я не сумел.
Я долго время проводил без пользы,
Зато и время провело меня.
Часы растратив, стал я сам часами:
Минуты — мысли; ход их мерят вздохи;
Счет времени — на циферблате глаз,
Где указующая стрелка — палец,
Который наземь смахивает слезы;
Бой, говорящий об истекшем часе,
Стенанья, ударяющие в сердце,
Как в колокол. Так вздохи и стенанья
Ведут мой счет минутам и часам.
Послушное триумфу Болингброка,
Несется время; я же — неподвижен,
Стою кукушкой на его часах.
Не надо больше музыки. Устал я.
Хоть, говорят, безумных ею лечат,
Боюсь, я от нее сойду с ума.
И все ж, да будет мне ее пославший
Благословен. Ведь это — знак любви,
А к Ричарду любовь — такая редкость,
Такая ценность в этом мире злом.
Входит конюх.
Конюх
Привет мой королю!
Король Ричард
Привет вельможе!
Мы вместе стоим фартинг, не дороже.
Кто ты? Зачем ты здесь, куда приходит
Лишь мрачный пес, который носит пищу,
Чтобы мое несчастье жить могло.
Конюх
Я конюхом был у тебя, король,
Когда ты королем был. В Йорк я еду
И, хоть с трудом, добился разрешенья
На господина прежнего взглянуть.
Как больно сжалось сердце у меня
В день коронации, когда — вдруг вижу:
На Берберийце едет Болингброк!
На жеребце, тобою столь любимом,
На жеребце, так выхоленном мной!
Король Ричард
На Берберийце? Расскажи мне, друг,
Как шел мой конь под ним?
Конюх
Так горделиво, словно бы гнушался
Землею, по которой он ступал.
Король Ричард
Гордился тем, что Болингброка нес?
Из рук моих хлеб ела эта кляча,
Она гордилась ласкою моей!
И не споткнулась кляча? Не упала
(Раз уж случилось, что упала гордость)
И шею не сломала гордецу,
Который сел в ее седло насильно?..
Прости, мой конь! За что тебя бранить?
Ты
И выношен, чтоб их носить. А я,
Хоть по рожденью — человек, не лошадь,
Тащу свою поклажу, словно мул,
И загнан беспощадным Болингброком.
Входит тюремщик с блюдом.
Тюремщик
(конюху)
Приятель, уходи! Прошел твой срок.
Король Ричард
(конюху)
Коль ты мне друг, — переступи порог.
Конюх
Так много в сердце, а сказать — не смог.
(Уходит.)
Тюремщик
Милорд, вам не угодно ль пообедать?
Король Ричард
Изволь сначала, как всегда, отведать.
Тюремщик
Я не смею, милорд. Мне запретил это сэр Пирс Экстон, который только что прибыл от короля.
Король Ричард
Пускай сам дьявол заберет тебя
И Генриха Ланкастера впридачу!
Мое терпенье истощили вы.
(Бьет тюремщика.)
Тюремщик
Помогите! Помогите! Помогите!
Входят сэр Пирс Экстон и вооруженные слуги.
Король Ричард
Вот как! Мне угрожает смерть? — Злодей,
Погибнешь ты от собственной секиры!
(Выхватывает секиру у одного из слуг и убивает его.)
И ты найдешь пристанище в аду.
(Убивает второго слугу.)
Экстон поражает короля Ричарда.
Рука, меня сразившая, да будет
В неугасимом пламени гореть.
Свою страну ты, Экстон дерзновенный,
Забрызгал кровью короля священной.
Душа, с греховной плотью распростись.
Твой трон на небе, — отлетай же ввысь!
(Умирает.)
Экстон
О нем скажу одно в надгробном слове:
Он был король по доблести, по крови.
Я пролил кровь и доблесть я убил;
Благое ли я дело совершил?
Но дьявол, сам мою толкавший руку,
Теперь мне адскую пророчит муку.
Я к королю свезу труп короля,
А эти два пусть примет здесь земля.