Рифтеры (Сборник)

Уоттс Питер

– А и не надо было. Это же очевидно.

– Я здесь дольше, чем большинство. Как и Лабин. Но всем на это наплевать.

Актон едва заметно хмурится.

– Нет. Не думаю, что дело во времени пребывания на дне. Но ты – лидер этой стаи. Волчица-вожак. Хренова Акела.

Кларк опять качает головой. Она роется в памяти, ищет что угодно, лишь бы оно противоречило абсурдным заявлениям Актона. И ничего не находит.

Ее начинает подташнивать.

Карл прижимает Лени к себе.

– Плохо дело, любимая. Думаю, новый костюм явно сидит кривовато после такой

продолжительной карьеры жертвы, а?

Кларк отворачивается и принимается изучать палубу.

– Но, в любом случае, подумай об этом, – шепчет ей на ухо Актон. – Гарантирую, что почувствуешь себя живой вдвойне, не такой, как сейчас.

– А это и так получается, – напоминает ему Кларк. – Каждый раз, когда выхожу наружу. Для этого мне не нужно подкручивать внутренности.

«По крайней мере, не эти внутренности».

– Это совсем другое, – настаивает он.

Лени смотрит на него и улыбается, надеясь, что он не будет на нее давить.

«Неужели он действительно ждет, что я позволю ему вот так меня взрезать?» – думает она, а потом понимает, что, может, когда-нибудь и позволит, если опасение потерять его неожиданно станет слишком большим и подчинит себе все другие страхи. И будет это уже далеко не в первый раз.

Вдвойне живой, значит. Прячась за улыбкой, Кларк размышляет: это будет вдвое больше всей ее жизни. Пока не самая шикарная перспектива.

Сзади идет свет; гонит тень по дну. Она не может вспомнить, сколько пробыла здесь. Чувствует неожиданный холод…

«Фишер?»

…прежде чем верх берет здравый смысл. Джерри не стал бы пользоваться фонарем.

– Лени?

Она разворачивается вокруг своей оси, видит силуэт, парящий в паре метров от нее. Фонарь глазом циклопа сияет у него во лбу. Кларк слышит беззвучное жужжание, искаженный эквивалент того, как Брандер откашливается, прочищая горло.

– Джуди сказала, что ты здесь, – объясняет он.

– Джуди. – Лени хочет задать вопрос, но вокодер по пути теряет интонации.

– Ага. Она вроде как следит за тобой иногда.

Кларк обдумывает эту новость.

– Скажи ей, что я безвредна.

– Дело не в этом, – жужжит он. – Думаю, она просто… беспокоится…

Лени чувствует, как мускулы в уголках рта слегка подергиваются. Думает, что, может быть, сейчас даже улыбнется.

– Значит, предполагаю, мы с тобой на дежурстве, – говорит она спустя секунду.

Головной фонарь качается вверх-вниз.

– Именно. Надо отодрать кучу моллюсков. Заняться квалифицированным трудом.

Она потягивается, невесомая.

– Ладно, пошли.

– Лени…

Кларк смотрит на него.

– А почему ты пришла… я имею в виду, почему именно сюда?

Фонарь Брандера полосит по дну, останавливается на горе из костей и гниющего мяса. В освещенном круге от луча улыбка скелета прошивает себе путь.

– Это ты его убила или что?

– Да, я… – Она замолкает, понимая, что он имеет в виду кита. – Нет, – говорит Лени. – Он умер сам.

Естественно, она просыпается одна. Иногда они пытаются спать вместе, когда после секса слишком лениво выходить наружу. Но койка слишком маленькая. Максимум у них получается лечь по диагонали, привалившись друг к другу: ноги на полу, головами к переборке, шея затекает. Актон нежится на ней, словно на живом гамаке. Если им особо не везет, то в этой позе засыпают оба. Потом долгие часы приходится бороться с кучей неполадок в теле. В общем, оно того не стоит.

Вот почему она просыпается одна. Но все равно по нему скучает.

Рано. Расписания, переданные из Энергосети, с каждым днем имеют все меньше значения – циркадные ритмы растворяются в бесконечной тьме, медленно сбиваются с установленной фазы – но, судя по расписанию, до начала смены еще несколько часов. Кларк просыпается посреди ночи. Наверное, говорить так на расстоянии месяцев от ближайшего рассвета слишком глупо, но сейчас это кажется особенно правдивым.

В коридоре она на секунду поворачивается в сторону его каюты, но потом вспоминает. Он там никогда не бывает. Карл даже не заходит внутрь – только поесть, поработать или побыть с ней. С тех пор как они сошлись, он практически не спал в своей комнате. Стал похож на Лабина, почти такой же странный.

Карако тихо сидит в кают-компании, не двигаясь, подчиняясь своим внутренним часам. Смотрит, как Кларк направляется в рубку.

– Он вышел около часа назад, – тихо произносит она.

Сонар вылавливает его на расстоянии пятидесяти метров к юго-востоку. Лени идет к лестнице.

– Он тут недавно показал нам кое-что, – говорит Карако ей в спину. – Кену и мне.

Лени оглядывается.

– Гейзер, в дальнем углу Жерла. У него такое странное отверстие с выемками, и он издает поющие звуки, почти…

– Ммм.

– По какой-то причине он очень хотел, чтобы мы узнали о нем. Был очень возбужден. Он… он там снаружи какой-то странный, Лени…

– Джуди, – спокойно спрашивает Кларк, – зачем ты мне об этом рассказываешь?

Карако отворачивается.

– Извини. Я ничего такого не имела в виду.

Лени начинает спускаться по лестнице.

– Просто будь осторожнее, хорошо? – кидает ей вслед Джуди.

Он свернулся клубком, плавая в нескольких сантиметрах над каменным садом, подбородок уткнулся в колени. Естественно, глаза открыты. Кларк дотрагивается до него сквозь два слоя зеркального сополимера.

Карл едва двигается. Его вокодер издает спорадические тикающие звуки.

Лени сворачивается рядом с ним. В чреве ледяной воды они спят до утра.

КОРОТКОЕ ЗАМЫКАНИЕ

«Я не сдамся».

Это было бы так просто. Она могла бы здесь жить, держаться подальше от этой проклятой скрипящей скорлупки, только есть, мыться и делать ту часть работы, которая требует атмосферы. Она могла бы провести всю свою жизнь, паря над морским дном. Лабин так и поступает. Брандер, Карако и даже Наката уже в начале пути.