Рихард Феникс. Том 1. Книга 2. Остров
Шрифт:
Нолан поймал взгляд Ксении, отражённый в начищенном боку кастрюли. Помолчал, подбирая слова. С каждой секундой тишины девушка хмурилась всё сильнее и задирала подбородок, будто готовилась принять страшную весть с достоинством.
– Редко, но бывает, – наконец произнёс мужчина. Он не видел смысла утаивать правду. А собеседница, казалось, была очень заинтересована в ней.
– А дети всегда рождаются живыми? – продолжала допрос Ксения, покусывая губы.
– Скажем так, один из сотни окажется менее счастливым.
Нолан знал это точно и искренне радовался, что шансов на жизнь у крошечных Фениксов так много. Девушка взяла из вазочки печенье, макнула в чай, вопросительно улыбнулась.
– Откуда такая уверенность? Почему так?
– Моя мать – Смотрительница Дома Матерей. Она принимает все роды вот уже на протяжении последних пятидесяти пяти лет и ежегодно сообщает, кого мы потеряли. А ещё так проявляется одно из свойств нашей силы: в момент рождения сила Феникса направлена на защиту младенца, она напоминает яйцо, скорлупа которого отсекает помехи для выживания. Благодаря этому так мало плохих исходов, – Нолан говорил и чувствовал горячую нежность бога Феникса внутри себя, его благодарность к этой девушке-человеку, желающей его понять.
Ксения закусила губу, начертила что-то на столе пальцем, задумалась, притопывая ногой. Затем, будто решившись, спросила:
– А если роженица из Фениксов больна и умирает, то что с младенцем? Жив ли, здоров ли?
– Удивительно, но да, – кивнул Нолан. – Но так же одному из сотни может не повезти.
– Хм-м, вот как… – Девушка смотрела в стол и улыбалась, ресницы чуть подрагивали, на круглых щёчках выступил румянец. – Мне кажется, быть женой Феникса романтично.
Нолан не ожидал такого вердикта и закашлялся. Чего только не доводилось слышать ему про браки в родном племени, но такое было впервые. Неожиданно. Лестно.
– Простите? – пожелал уточнить он.
– Прощаю, – усмехнулась девушка, откинулась на спинку стула, сжимая на столе чашку и чуть склонив голову к плечу. Глядя мужчине в глаза, заговорила: – Я на самом деле так думаю. Это не издёвка и не шутка, поверьте. Я много размышляла об этом. Посудите сами, Нолан, наша медицина порой ошибается. И, будем честны, она далеко не совершенна. Наши лекари, не из Детей богов, делают всё, что могут для помощи больным. Однако многое не в их власти, например, особые лекарства, которые не приживаются даже в самых лучших теплицах, или сложнейшие операции, на которые способен один из сотни. И не факт, не факт, Нолан, что пациент выживет, особенно если это ребёнок. Знаете, наше общество до сих пор не нашло лекарства от редких болезней, а уж от тех, что живут в человеке годами, никак не проявляясь, и подавно. И конечно, мы не можем позволить себе отказаться от способностей Детей богов. Мы доверяем Чародеям, но всё меньше и меньше, да и в наших краях их поразительно мало. Мы всё ждём великих открытий, как это было с пенициллином, каких-то новшеств и волшебных лекарств от всех болезней. Мы ждём, ждём, ждём и даже что-то делаем. Но этого недостаточно! Люди умирают. Умирают внезапно, умирают долго, умирают подчас не пойми от чего. Но неприятнее всего то, что каждый год во время родов у нас очень высокая смертность среди младенцев и рожениц. Я знаю это, поскольку посещала медицинский лекторий, а также читала изыскания врачей, практикующих в других городах. Поверьте, Нолан, чем меньше город, тем меньше шансов у детей хотя бы на рождение. Вы улавливаете мою мысль, или стоит повторить?
– Вы говорите верно. Медицина не справляется с нуждами людей, – чуть сдвинув брови, подтвердил Нолан.
Девушка ложечкой выудила хлопья разбухшего печенья из чашки, отправила в рот и, запив, продолжила:
– Если ваши слова правдивы, а мне кажется, что да, то существование Фениксов очень важно для нас всех в плане поддержания численности населения. Получается, у вас наши женщины меняют одну свою жизнь на жизнь ребёнка, который выживет с гарантией в девяносто девять процентов. Так?
– Да, – хмуро кивнул Нолан, не веря своим ушам: эта юная леди защищала Фениксов?! Да ладно бы просто защищала! Она, судя по всему, имела на древнее племя кое-какие виды.
Ксения улыбнулась, будто ожидала такой ответ, и продолжила:
– У нас же из сотни здоровых женщин погибает пятая часть. Пятая часть, Нолан, – это недопустимые потери! Детей погибших если и можно спасти, то не более двух-трёх младенцев. Смертность среди младенцев здоровых выживших матерей процентов пять. Из сотни больных рожениц погибает четыре пятых, и удаётся спасти всего пару детей в таком случае. Если больная выжила, то шанс, что выживет ребёнок не более пятидесяти процентов. Любопытно, не правда ли?
Взгляд девушки скользил из стороны в сторону, будто по записям в книге. Нолан с интересом слушал. Ксения, кивая себе, заговорила вновь:
– Если взять в человеческих парах две сотни женщин, из которых половина будет здорова, а другая больна, то после родов суммарно выживет сто девяносто человек. А если взять сотню пар простых людей с Фениксами и пары Фениксов, то в итоге выживет двести девяносто восемь человек. Что на сто восемь человек больше первого. Так скажите, Нолан, почему бы Фениксам не брать в жёны наших больных женщин, чтобы у их детей гарантированно появился шанс на выживание?
Мужчина помедлил и ответил:
– Вы же понимаете, Ксения, что женщины неФениксы тогда погибнут? Если их дети будут зачаты не от нас, то после первого ребёнка могут появиться и другие. А это какой-никакой, но прирост населения. Разве нет?
Девушка поморщилась, быстро глянула на запертую дверь и, понизив голос, сказала:
– Но какого качества будут эти дети, Нолан? Простите моё высокомерие, но я предпочитаю видеть вокруг себя здоровое окружение, в котором нет места наследственным болезням. Вы сказали про яйцо и скорлупу. А знаете ли вы, что леди Хермина, сестра моего отца была неизлечимо больна?
Нолан оторопел: о таком слышал впервые.
– Чем? – выдавил он. От мужчины не укрылся испытующий взгляд собеседницы.
– Преждевременное старение. По словам отца тётя выглядела всегда вдвое старше. Это переходило в роду по женской линии. Скажите, Нолан, у тёти Хермины есть дети?
– Да, моя жена.
– А у вас дети?
– Сын…
– Надеюсь однажды познакомиться с племянником и сестрой, – широко и искренне улыбнулась Ксения.
«А ведь точно, – мысленно хмыкнул Феникс, – в семейном древе прибыло».
– Так вот, скажите мне, Нолан, – вновь посерьёзнела девушка, – замечаете ли вы у своей жены признаки преждевременного старения?
– Нет! – мотнул головой мужчина. – Я не знаю ваш возраст, леди, но Олли, моя жена, в свои тридцать два года едва выглядит старше вас.
– Любопытно! Вот видите, Нолан! Передача болезни остановилась, стоило смешать кровь с Фениксами! Это ли не повод подумать о том, чтобы вырастить новое здоровое поколение, умышленно скрестив наших больных женщин и ваших мужчин?! Разве вы не считаете, что дети достойны появления на свет, если есть такая гарантия на выживание? – почти кричала Ксения, пристукивая чашкой о столешницу на каждом слове.