Рихард Феникс. Том 1. Книга 2. Остров
Шрифт:
– Забудь. Даст море – свидетесь. Утро уже, корабль далёконько отошёл, не догнать. Забудь и живи дальше.
Парень нахмурился, отказываясь принимать такой ответ. Быть не может, что уже наступило утро, что он здесь, а Рихард далеко в море. Сел, зажмурился от тошноты и головокружения, еле разлепил веки и огляделся. Заметил рядом с камином свою одежду, развешанную на жердях. Снова вернулся к волнующему осколку памяти.
– Простите, но я действительно был в этом доме раньше…
– Может, был, может, нет. Может, был в точь таком же.
– Нигде не видел домов с таким потолком, сказать по правде.
– Глядел плохо, али не везде тут был. Весь Макавари с этого дома начался. Это же мы – Дракатри юга – привезли сюда такой способ дома строить. Тю?! Слово незнакомое? Дракатри… Как это по-вашему? – Старик потёр лоб, опустил ладони между колен, ссутулил плечи и улыбнулся так, как обычно улыбался отец Чиёна, рассказывая о великих и богатых временах дома Шау.
– Да ладно… – попытался отмахнуться парень, но смотритель пирсов прервал:
– Дракатри – это трое людей устроителей. Всегда трое. И у каждого сотня, а то и две душ, тех, кто следуют за головой. Дракатри и их люд переезжали испокон веков с места на место, строили деревни, али малые города, называли туда других людей, оставляли им дома, наделы и ехали дальше. Вот так мы, Дракатри юга: я – Серый Сол, Арчибальд Ястреб и Добромир Лисий Хвост, – пришли на эти земли и отстроили Макавари. Но нет нам замены, да и куда дальше идти? Выше – холодно. Восточней – занято. Дракатри изжили своё. Может, другие ещё и здравствуют, но мы про них не слыхивали.
– Значит, южнее тоже есть дома с такой крышей?
– Наверное, коль не снесли, не переделали. Мы-то добротно строим, чтоб после нас ещё жили в тепле и покое. А уж как мы уйдём – не наша забота.
– И не жалко? – Чиён заметил, как нахмурился старик, будто не понял вопроса, добавил: – Не жалко всё отстраивать и уходить?
– Тю! А чего жалеть? Нам – чистые места, новые места, не изгвазданные. Им – добрый дом. Коли людям есть, где приткнуться и чем заняться, не будут они шастать, да под ногами мешаться. Правильно ведь? – смотритель подмигнул и улыбнулся беззубым ртом.
– Наверное, – Чиён тихо рассмеялся.
Помолчали. Старик хлебал суп из жестяной кружки, Чиён рассеяно грыз жареный сыр, мысли не задерживались в голове, руки дрожали. Всё было будто во сне, в том странном сне, где стоишь на берегу лесного озера, солнечные блики пляшут по поверхности, но дна не видать, нырнёшь – не выплывешь, утянет проклятый омут. Оставалось только не смотреть в глубь, не искать дна, а нырнувши, не цепляться за коряги и камни – тонуть, погибать в одиночку, стать безмолвным напутствием другим, чтобы даже не думали соваться к обманчиво тихой заводи.
Смотритель нарушил тишину, спокойным голосом прогнал липкие видения:
– Сыновья когда мокрые вещи с тебя стягали, сказали, что у тебя на спине знаки Теней. Ты ж, наверное, с города за горами?
– Да, – кивнул Чиён. Он не помнил, но знал это точно.
– Вы, Тени, там, наверное, все друг дружку знаете? – Не дождавшись ответа, старик продолжил: – Город наш достроили совсем недавно, годков тринадцать назад, привечали всяких загорных. Так тут у меня пара Теней жила. Юноша был такой хороший, рыбалку любил. Правда, мы тогда с ним и со стариком Арчибальдом в шторм попали. Еле выбрались. А жинка юноши того туточки, в соседней комнате рожала. Ух, не ждали так рано. Мы вертались, а тут всё уже и кончилось. Интересно, как они там живут в городе своём? Не знаешь?
Чиён покачал головой, поджал колени к груди. От этой истории всё внутри переворачивалось, а аппетит отбило напрочь. Серый Сол досказал:
– Как бишь того юношу из Теней звали?.. Добрый такой. А жинка у него злая была, кричала на всех. То ей не так, это не эдак. Чего взять с беременной-то бабы? А другая, что тут была, померла. Жалко. Вот она была тихая. С пузом, а всё помогать рвалась. То-о-очно, того юношу Хайме звали. Знаешь такого?
Парень опустил в ладони лицо, надавил на глаза, пока не заломило виски. Имя было знакомое. До боли, до ненависти. Как падающее домино обнажало знаки, так открывались кусочки потерянной памяти. Образы, список имён, «Хайме» среди остальный, два жёлтых глаза на чёрном оперенье… А дальше снова провалы. И шрам на груди чесался, хоть ногтями рви.
– Простите, не знаю. – Чиён решил сменить тему, прячась от боли, рвущей нутро: – А этот Арчибальд жив ещё?
– Так ты ж сам мне про него напомнил, – всплеснул руками старик, – когда сказал, где вы с дружками поселились. Он ведь ту ночлежку и держит. Сам ключи выдаёт, сам комнаты убирает. Никому не доверяет. А деток любит. Своих-то нет. Он же вам скидку на комнату сделал. Хе-хе, вам, наверное, после города своего цена показалась большенькой?! Дак она меньшенькая, ведь вы – детки. А взрослым лбам Арчибальд цену удваивает. Правильно ведь?
Чиён горько усмехнулся. Дурацкий город. Дурацкий маленький портовый городишко, где все друг друга знают, где всё связано.
– Спасибо вам за всё. Мне пора возвращаться к друзьям. И сыновьям своим, внукам от меня благодарности передайте, пожалуйста.
– Тю-у, побудь ещё чуток. – Старик засуетился, принёс чаю, достал маленькую коробочку с засахаренными фруктами, сухие печенюшки в промасляной бумаге, ласково сказал: – Одёжка твоя ещё сохнет. Побудь, расскажи, что у вас там в городе есть, как люди живут, чего едят, во что одеваются?
– Только недолго. А то спохватятся меня, – ответил Чиён и принялся выдумывать, прощупывая тёмные участки памяти, которые будто по запросу, открывались и выдавали нужные сведения. – В городе за горами очень много фонтанов на площадях. Вокруг них – дома с высокими квадратными башнями. На каждой башне по флагу, а на обычных крышах флюгеры. Широкие улицы и проспекты. А вот садов и парков становится всё меньше…
– А где все? – Мару ввалился на рассвете в ночлежку и был тут же сцапан и обнят встревоженным Бэном. – Отпусти, отвали от меня, пирожочек! Просто скажи, где все, и дай поспать, окаянный!