Рикэм-бо «Стерегущий берег»
Шрифт:
Она была старше его. Возраст выдавали мелкие морщинки вокруг глаз и кожа, утратившая юную свежесть. И всё же язык не поворачивался назвать её старой. Внешняя привлекательность хозяйки тростниковой хижины находится в полной гармонии с мелодичным голосом, харизмой и природной женственностью. Такие леди с годами лишь приобретают сияние старинного золота.
И хотя последняя реплика о покойнике и могиле прозвучала жестковато, выражение лица, весь её образ внушал Игорю чувство, которое прежде он испытывал только к матери.
— Отчего вы так смотрите на меня? — смутилась незнакомка.
— Потому что… вы прекрасны…как Мадонна.
Она
— Вы всё ещё бредите, юноша. Никакая я не Мадонна, а самая обычная разведённая баба, которой скоро стукнет тридцать. А это значит — женщина не первой молодости, тем более что в тропиках мы европейцы стареем быстрее.
Женщина взяла со стола зеркальце и поправила волосы, после чего покосилась на не сводящего с неё восхищённых глаз молодого человека, и воскликнула с напускной сердитостью:
— Да перестаньте же улыбаться как безумный! Не хватало ещё заполучить соседа сумасшедшего. Здесь всё-таки остров. Давайте лучше знакомиться.
Она по-мужски решительно протянула ему руку:
— Меня зовут Клео. Клео Марини. А вы Грегори Исмаилов, лейтенант морской авиации.
В ответ на его вопросительный взгляд женщина игриво покрутила на пальчике его личный жетон.
— Хотите есть?
Игорь признался, что действительно чувствует зверский голод. Женщина улыбнулась и пояснила, что пока он был в бреду, она поила его целительным соком кокосовых орехов и специальными травяными отварами, рецепту которых её напучили островитяне.
— После всего, что вы пережили, вашему организму нужно время, чтобы приспособиться к нормальной пище. Поэтому я принесу вам немного фруктов.
Клео вышла из хижины. Ожидая её возвращения, Исмаилов осматривался. При свете жилище Клео показалась ему совсем скромным: оно было примерно метра четыре в длину и три в ширину. И при этом одновременно служило хозяйке и спальней, и кабинетом, и столовой. Дюжина деревянных ящиков заменяла собой стулья, стол и другую мебель. Что заставило такую привлекательную женщину проводить лучшие годы своей жизни на затерянном в океане оттоле? Ведь здесь она была лишена самых элементарных благ цивилизации. Керосиновая лампа, печатная машинка, примус, патефон — вот то немногое, что было ей доступно. Между тем создавалось впечатление, что эта женщина привыкла к совсем другому, возможно даже там, на «большой земле», она жила, если и не в роскоши, то в хорошем достатке и комфорте.
Отодвинув серую москитную сетку, Клео вернулась с плетёной корзинкой, в которой лежало несколько фруктов. Увидев, что гость с интересом разглядывает висящей на стене плакат с рекламой виски, на котором была изображена акула, она пояснила:
— Прежнему хозяину этой хижины очень нравился этот сорт виски. Мистер Ван Холт заказывал его сразу по несколько ящиков. В конце концов, акула сожрала его — Марини кивнула на плакатную хищницу.
— Это случилось два года назад. С тех пор голландское министерство колоний не прислало замену, последний пароход приходил сюда несколько лет назад.
— А как же вы поддерживаете связь с большой землёй?! — удивился Исмаилов.
Марини пожала плечами.
— В небольшой пристройке есть радиостанция, но она вышла из строя ещё когда был жив губернатор (оказывается, так официально именовалась должность представителя страны, владеющей этим островом). Впрочем, я всё равно не умею ею пользоваться.
Хозяйка присела на один из ящиков и взяла на руки пёструю кошку.
— Обо мне почему-то забыли, — спокойно пояснила Клео.
Пока Игорь с наслаждением уплетал авокадо и смаковал сочные дольки ананаса, женщина рассказывала, что остров этот кораллового происхождения, площадь его составляет чуть более полутора квадратного километра. А дом этот построили лет пятнадцать назад голландские колониальные власти. Она же первое время жила в обыкновенной палатке. И лишь после смерти чиновника решила временно переехать в освободившуюся губернаторскую резиденцию, пока не пришлют нового.
Конечно, Игоря интересовало, как собеседницу занесло сюда, и по собственной ли воле она живёт здесь отшельником.
Клео рассмеялась.
— Я настоящий Робинзон Крузо! Но в отличие от него не потерпела кораблекрушение, а приехала сюда добровольно, чтобы заниматься морской биологией. Здесь настоящий рай для учёного моей специализации. Кстати, на местном языке название этого атолла звучит, как Зури.
— И вам не бывает одиноко?
— Нет. Компанию мне составляют десять кошек и два попугая (в хижине висели четыре птичьи клетки). И среди местных жителей у меня много друзей. Вскоре я вас познакомлю. Моё счастье было бы полным, если бы не мысли о родителях.
Клео рассказала, что она итальянка, выросла в семье крупного торговца, отец её страшно разбогател на продажах швейных машинок, а мать происходила из аристократической семьи. Родители её очень любят. И она по ним сильно скучает. Они — это вся её семья.
— Когда мне становится грустно, я ставлю пластинку на патефоне. На мою удачу, у покойного мистера Ван Холта кроме страсти к виски имелась ещё большая тяга к итальянской опере.
Клео покрутила ручку завода на патефоне. Послышалось потрескивание иглы, и пространство заполнил женский голос, исполняющий арию на итальянском языке. Клео прикрыла глаза, наслаждаясь. Игорь же испытывал что-то наподобие когнитивного диссонанса, когда всё его представление о мире вступало в конфликт с происходящим. За стеной величественно и мирно шумел прибой, вокруг на тысячи миль лишь океан, а тут соловьём заливается итальянский тенор с патефонной пластинки, словно в жизни всё идёт по-прежнему, и нет войны.
Поразительно, но Клео действительно жила в том мире, которого больше не существовало. То что Европа и большая часть мира охвачены новой большой войной было ей ещё неведомо…
Вскоре Игорь снова прилёг отдохнуть. Молодой человек был ещё слишком слаб, и его постоянно клонило ко сну. Казалось, он будет спать вечно. В следующий раз он проснулся среди ночи. Клео сидела за письменным столом. Она брала в руки колбы с какими-то препаратами, внимательно их рассматривала и что-то записывала. После чего клала образцы в коробку и доставала новые. Заметив, что Игорь проснулся, итальянка предложила ему немного зелёного чая и половинку кокосового ореха.
Поев, Исмаилов снова погрузился в небытиё.
Глава 49
Утром Игоря разбудили кошки. Они бродили по хижине и громко мяукали в ожидании кормёжки. Их хозяйка спала прямо за рабочим столом, уронив голову на сложенные руки. Её сон был настолько глубоким, что даже кошачий хор не сразу пробудил её.
Наконец, женщина подняла голову и блаженно потянулась. Игорь пожелал ей доброго утра. Клео всполошилась: давно пора завтракать, а она тут дрыхнет!