Рикошет
Шрифт:
Крики гудят, ускоряют мое сердцебиение, сводят меня с ума желанием найти их источник. Я нужен им. Отчаяние в голосе говорит мне, что они нуждаются в том, чтобы я нашел их. Помог им. Спас их.
Теплое, но неподвижное тело попадается на пути у моей ладони, и я исследую поверхность, с тревогой обыскивая ее.
— Все в порядке, я здесь, — шепчу я ей.
Крики стихают. Резкий удар приходится на мою челюсть, от чего голову ведет в сторону. Рука захватывает мое запястье,
Включается свет.
Движение, которое я замечаю боковым зрением, притягивает мое внимание влево. Тонкая полоса мелькает в темноте, раскачиваясь как маятник: влево-вправо, влево- вправо. Я сосредотачиваюсь на этом, концентрируюсь.
Обри уставилась на меня широко открытыми глазами, размахивая рукой влево-вправо, влево-вправо. Обри подо мной? Осматривая комнату, я замечаю свет на тумбочке. Я оседлал ее тело, прижав собой. Ее рука вернулась назад, приземлившись возле головы в отчаянной попытке противостоять мне, а другая сжала мое запястье у ее горла. Моя рука была оттянута назад, как будто мы оба замерли в противостоянии.
Бл*дь. Пятясь назад от ее тела, я упал на пол и прижался к стене.
— Прости. — Я уткнулся лицом в руках и принялся потирать голову назад и вперед. — Черт, мне очень жаль, Обри. — Обеими руками сжав голову, я начал раскачиваться, желая вылезти из своей кожи, чтобы убраться от себя самого подальше. Какого хера я сделал? Что бы я мог сделать? Ударить ее?
Я мог бы навредить ей! Агония от этой мысли оставила едкий ожог внутри меня.
Теплые руки, коснувшиеся моей кожи, заставили мои мышцы дрогнуть, а ладони прижаться к полу, мой позвоночник вжался в стену, когда ее грустные глаза нашли мои, и она нежно погладила мою руку.
Я покачал головой — пожалуйста, не спрашивай почему, — но потом Обри взяла меня за руку и поцеловала пальцы.
— Извини. — Прижимая мою руку к своей груди, она крепко сжала ее. — Пожалуйста, не уходи.
Извини? Какого хрена ей сожалеть?
Она склонила голову, и я заметил сверкающую слезу на ее щеке.
— Я проснулась от кошмара. Подумала... Подумала, что ты один из них. Я не хотела ударить тебя.
Мои брови сошлись над переносицей.
— У тебя был кошмар?
Вытирая слезы с щек, она кивнула.
— Ты пытался меня успокоить. И я... я ударила тебя. Мне жаль. — Она хлюпнула носом, подняв взгляд. — Я не хотела ударить тебя, Ник.
Последовала тишина, пока я пытался осознать то, что, черт возьми, только что произошло.
Ее взгляд метнулся в сторону.
— Ты назвал меня Леной.
Господи Боже. Втягивая долгие, поверхностные вдохи, я замедлял громыхающий стук своего сердца.
— Я думал, ей... тебе было больно. Я услышал крики и… кровь. — Мой взгляд упал на мои кулаки, и я разжал их, изучив отметины, где я так сильно впивался ногтями в плоть ладоней. Надув щеки, я резко вздохнул и дважды моргнул. — Зачем ты размахивала рукой?
— Я научилась этому трюку. Помогает отогнать ночные кошмары. — Она отвела взгляд в сторону, а затем повернулась ко мне. — Кто такая Лена, Ник?
Как зовут твою жену? Ты помнишь? Как тебя зовут? — Голос психотерапевта прокатился
Жалящая боль пронзила затылок, и я понял, что поцарапал его.
Обри опустила взгляд, слабый румянец появился на ее щеках, как будто ей было стыдно за свой вопрос. Возможно, она подумала, что это еще одна женщина. Девушка.
— Моя жена. Лена была моей женой. — Я не мог объяснить, почему или как следующие слова слетели с моих уст. — Ее и моего сына… убили. — Я ждал ярости, тьмы, которые обрушатся на меня и толкнут за грань. Живот сжался, когда тело начало покалывать, и тепло нагревало мои мышцы.
Но оно рассеялось.
Наряду с этим исчезло стремление прижать тело Обри к стене. Избить ее кулаками за то, что попыталась пробить мою броню. Все, что я чувствовал, была печаль. Словно, сказав эти слова вслух, где-то внутри я согласился, что их нет. Но я не согласился. Я отказывался, потому что с восприятием приходило удовлетворение, и я бы никогда не обесчестил их таким безвольным отношением.
— Как? — спросила Обри.
Как? Расскажи я ей как, это могло бы снабдить меня новой дозой гнева, в которой я нуждался. Это также могло быть опасно для Обри. Помоги ей Бог, если она попытается убедить меня в том, что мой гнев был нерациональным и необоснованным.
Мог ли я ей доверять? Или, что еще более важно, мог ли я доверять себе?
Глаза смотрели на меня с мягкостью, говорящей о боли и понимании. Они говорили мне, что она знала что-то о сдерживании демонов и неуверенности в доверии кому-то преследующих тебя секретов.
— Все в порядке, если ты не можешь, Ник.
Как будто она могла читать мои проклятые мысли! Я прочистил горло, с безумием потирая указательный палец большим вперед и назад, отвлекая свое внимание от ее грустных золотистых глаз. Я украл темную тайну этой женщины, когда задрал ее платье, обнаружив ее очень уязвимую часть.
И не дал ей ничего взамен.
В моей голове раздались тревожные сигналы, предупреждающие меня о том, что нельзя опускать броню, на которую я потратил годы, лишь бы она защитила слабые, мягкие кости у меня под кожей. Кости настолько хрупкие, что могут треснуть. Я не обязан ей! Темный угол моего мозга сражался. Я ни хрена ей не обязан.
Приглушая этот внутренний голос, я закрыл глаза, и мой разум отправился на поиски тишины, готовясь к тому, чтобы отодрать корку с моей самой болезненной раны.
— Я... эм… у меня была встреча. — Я не узнал собственный голос, когда заговорил. Словно вылез из своей кожи и позволил пустой оболочке поведать историю, пока я сам смотрел с безопасного расстояния. — С издателем игры, который хотел купить мой дизайн. Все шло хорошо, поэтому, когда он пригласил меня встретиться с ним за выпивкой, я согласился. — Каждая мышца в моем теле горела желанием извиваться и пульсировать, ряд тревожных сигналов предупреждал меня не идти дальше. Но я не послушал его. — Моя жена, Лена, должна была забрать нашего сына из детского сада, и поэтому ей пришлось поспешить. Обычно его забирал я. Она, м-м, позвонила мне позже вечером. Джей забыл своего кролика. — Потирая шею, я прочистил горло, когда мои мышцы сжались, и напряжение связало в узел мои внутренности. — Он всегда спал с ним и не хотел укладываться без него. Я заскочил в детский сад, чтобы забрать игрушку после встречи.