Рикошет
Шрифт:
Каждый нерв в его теле горел, словно оголенный провод. Он делал длинные, едва слышимые вдохи, проглотив таблетки, и включил свет.
Широко распахнув глаза, он упал на стул позади себя, хватая воздух. На стенах и потолке были подвешены фотографии больших размеров — черно-белые, на которых был изображен он. Разговаривал с девочкой, помогал ей сесть в свою машину, провожал ее к комнате, гладил по голове.
Сначала она была напуганной, но он уверил ее, что оставит ее с хорошим другом, который поможет ей найти какую-нибудь работенку и заработать немного налички. Тереза убедила девочку остаться, пообещав присматривать за ней. Спустя несколько напитков, в которые подсыпали рогипнол, она отключилась и проснулась заключенной.
Кокс
Удерживая пистолет, он обвел комнату взглядом. Потирая напряженность в груди, он направился в ванную, пиная дверь ногой и включая свет.
Сообщение кричало ему с зеркала, красное, словно написанное красной губной помадой.
Ее зовут Даниэлла.
Ты следующий.
Кокс вышел из ванной, сдирая фото со стен и потолка. С торчащими во все стороны фотографиями в руках, он метнулся вниз по лестнице к своей машине. Он пообещал, что гребаный ублюдок, провернувший эту шутку, умрет медленной беспощадной смертью.
Дрожь прошлась по его позвоночнику, когда Кокс стер пот с брови и проигнорировал покалывание в ребрах. Он вытащил телефон и пролистал имена, качая головой, когда наткнулся на последнее имя в списке, с обладателем которого в его нынешнем состоянии Кокс хотел говорить меньше всего. К сожалению, ублюдок был единственным, кто мог ответить на вопрос, прожигающий голову Кокса.
После приветствия на другом конце трубки, шеф прочистил горло:
— Райли это… эм… Кокс.
— Что-то случилось? — Без сомнений, вежливая форма «Какого хера ты мне сейчас звонишь?»
— Нет, у меня есть вопрос. Зашифрованные е-мейл. — Он поднял дрожащую руку к лицу и сжал переносицу. — Есть шанс узнать, кто отправитель?
— Зависит от отправителя. По большей части, это нелегко, нет. — Тяжелая пауза повисла после его ответа. — Это связано с нашим чуваком «Око за око»?
— Нет. Это… это абсолютно другое дело. — Запасной ответ. Прерванная миссия. Ему нужно было заканчивать разговор прежде, чем парень задал бы вопросы, которые заставят его ошибиться. — Так и думал, что ты это скажешь. Спасибо. Мне идти пора. Хорошей ночи.
— Ага.
Кокс щелкнул телефоном, давая себе пинка под зад за то, что и сам мог бы понять. Глупо с его стороны было посвятить в это Райли. Существовала надежда на то, что тот будет обдолбаный в хлам и забудет о разговоре.
Глава 36
Обри
Я прошла в ванную, Ник шел сразу за мной. Вдоль кафеля стояли свечи. Лепестки плавали поверх горячей воды. Теплый запах жасмина внедрился в мои легкие в успокаивающей манере попытавшись победить дрожь в мышцах.
Обстановка должна была быть прекрасной и идеальной. Вместо этого я стояла и дрожала, а мое сердце трепетало, как крылышки у колибри, пока я уставилась в глубину ванны. Она была огромной, размеров наружного джакузи, в которое спокойно могло поместиться три человека, и глубина ее была не менее полутора метров.
Мои пальцы впились в пальцы Ника, и взгляд поднялся от ванны к его глазам.
— Я… я не могу, — сделала шаг назад, и его хватка усилилась, пробуждая панику, которая заставила меня вывернуть свое запястье из его руки.
Я боялась глубокой воды с тех пор, как мне исполнилось двенадцать.
— Расскажешь мне? — спросил он.
Я не смогла прекратить сильно мотать головой.
— Я… я не… — Мне всегда было тяжело признать страх, это практически единственное, от чего я чувствовала себя по-настоящему уязвимой. Слабой. Ледяной холод карабкался вверх по позвоночнику, пробуждая дрожь по пути.
Ник пальцами приподнял мой подбородок, оторвав мой взгляд от зачаровывающей спокойной воды.
— Я не стану заставлять тебя, но обещаю,
Мой взгляд спустился вниз к неровному шраму на коже, что тянулся вверх.
— С тобой что-то случилось. Поэтому ты порезала себя. — Это не было вопросом.
Я кивнула, не желая продолжать тему из-за страха сломаться прямо перед ним. И все же в тот момент я не могла остановить слова.
— Когда… когда мне было двенадцать лет, я пошла к реке с детьми, живущими по соседству, — я прочистила горло. Инстинкт указал мне метнуть взгляд к двери, чтобы проверить, есть ли у меня возможность убежать. — Я выросла в Ривер Рог, и мы часто играли неподалеку от моста. Какие-то мальчики, больше и старше нас, появились и прыгали в реку. Они шумели и дурачились. Они… они толкнули меня и мою подругу под воду. Я не смогла набрать достаточно воздуха. Это была паника. — Сухость ползла вверх по моему горлу от воспоминания, и мне пришлось втянуть воздух, пока я вспоминала ужас от солнечного луча, который видела из-под воды. Он казался таким далеким, и к нему невозможно было дотянуться. — Тогда появилась моя мама. Она искала меня, — я улыбнулась от воспоминания о моей прекрасной спасительнице. — Она спустила всех собак на тех ребят и сказала им, что, если еще хоть раз увидит их у реки снова, отрежет их яйца и им же скормит, — смех зародился в моей груди, желая сбежать, но со следующих вдохом, я нахмурилась. — С того дня у меня развилась боязнь воды. Случались ночные кошмары из-за представления о том, что произошло, если бы мама не пришла. Три года спустя моя семья переехала к бабушке, которая жила на озере. — Дергая край своей футболки, я сделала вдох, несмотря на боль в груди, которая всегда появлялась при следующей части истории. — Мама решила сплавать к маленькому островку посередине озера, как она делала, когда была моложе. Она устала на пути назад и исчезла под водой. К тому моменту, когда папа добрался до нее, она уже утонула, — я ощущала бугристость шрама под моими пальцами, пока водила по нему вперед и назад. — Я помню, как хотела прыгнуть за ней, но меня парализовало. Я была слишком напугана, чтобы ступить в воду. Я не смогла спасти ее. Она была отличным пловцом, а из жизни ее забрал мой самый жуткий страх, — вытирая слезу со щеки, я шмыгнула носом, пялясь на красный ореол вокруг моего шрама, где я натерла его слишком сильно. — Я чувствовала себя бесполезной. Трусливой.
— Ты не трусиха, — ладонь Ника обхватила мою щеку, тепло его кожи проникало в мои кости, и я сжала глаза, чтобы сдержать слезы.
— Моя мама была… невероятной. Я так отчаянно хотела быть похожей на нее, — я посмотрела вверх, успокоенная немым сожалением в его глазах. — Но красота была создана не для того, чтобы быть желанной. Она лишь для того, чтобы ею восторгались.
Казалось, он изучал мое лицо некоторое время.
— Что? — спросила я.
— В таком случае, я в полном ступоре, — подушечка его большого пальца прошлась по моим губам. — Мне не нравится видеть страх на твоем лице. Тебе не нужно делать ничего из того, что ты не хочешь, Обри. Но я хочу доказать тебе, что ты можешь доверять мне.
Не в силах выдерживать его взгляд, я отвернулась. Он, скорее всего, мог бы убедить меня сделать что угодно этими проницательными глазами — даже то, пред чем во мне от ужаса застывала кровь.
— Я не могу залезть в воду, Ник.
— А со мной залезешь?
Мои мышцы напряглись, и я рьяно затрясла головой.
— Не могу.
— Я не буду заставлять, — он снял свои трусы и ступил в ванну, хлопая по краю. — Просто посиди со мной.
Неохотно я подошла к краю, мгновение пялясь на свое отражение, прежде чем сесть рядом с ним. От близости к воде, мои руки стали холодными и липкими, тошнота забурлила в желудке, порываясь вернуть последнюю мою пищу обратно этому миру. Я подавила ее, самым лучшим своим способом пытаясь скрыть тот факт, что Ник наткнулся на мою слабость настолько сокрушающую, что это почти убивало меня.