Римма-Глеб

Лера

– Не обижайся. Я всегда подкуриваю сама себе. Больше никому и ни от кого.

– Привычка?

– Ага. Просто некоторых бесит.

– Ты не настолько часто куришь, чтобы меня это начало бесить. Кроме того, у тебя масса других привычек, которые выводят меня из себя.

– Например?

– Например, твоя вечная язвительность.

– Это черта характера, а не привычка, - мягко напомнила Римма, и присела на подлокотник его кресла. Глеб

покосился на стройную лодыжку и отвел глаза.
– Привычка - это не мыть посуду, или ковырять в носу. Или курить.

– Или не подкуривать из чужих рук.

– Или так.

– Римка, ты вообще, хоть иногда из себя выходишь, мне интересно?

– Обязательно. А что?

– Вот бы посмотреть хоть разок, - хмыкнул Глеб.

– Сомневаюсь, что тебе понравится, - серьезно ответила Римма.
– Это не самое приятное зрелище.

– Летающая мебель и трехэтажный мат?
– Глеб попытался себе это представить.

– У тебя скудная фантазия, - хмыкнула Римма, отправляясь в комнату.

– О, что-что, а фантазия у меня богатая, - у Глеба неожиданно сел голос и он откашлялся.

– Не в то русло, - Римма щедро отпила из бокала и залезла с ногами на диван.
– Сделай погромче. Тебе положить салат? Ты вот этот еще не пробовал.

– Положи, - согласился Глеб.
– И давай на первый, сейчас обращение будет. Президента.

– Да-да-да. Сколько сейчас? Без пяти? Ага.
– Римма аккуратно поджигала маленькие свечки, погасила свет и села рядом с Глебом. Сунула ему в руку незажженный бенгальский огонь.

– Господи, зачем ты такая красивая? У меня сердце болит, когда я на тебя смотрю, - Глеб тихо выдохнул ей в шею.

– Держим себя в руках, - засмеялась Римма, погладив его по голове. Он как большой кот потерся об ее руку.

– Если будешь меня гладить, я продержусь. Возможно.

– Договорились.

– Десять!

– Девять!

– Восемь!

– Семь!

– Шесть!

– Пять!

– Четыре!

– Три!

– Два!

– Ура! С новым годом!
– Римма ловко подожгла бенгальские свечи, чокнулась с Глебом, и допила шампанское.

– Мандаринку?
– у ее губ оказалась долька, которую девушка благосклонно взяла губами.

– Спасибо. Ты просто душка.

– Может, я заслужил поцелуй?

– Пожалуй, да, - Римма приподнялась и легко поцеловала Глеба в губы. Шальные синие глаза оказались совсем близко.

– А еще?

– А хватит. Морда треснет.

– Не треснет, - он, впрочем, не делал попыток поцеловать ее самому.
– Кстати, у меня сюрприз. Накинь что-нибудь, на балкон выйдем.

– Он же закрыт.

– Временно открыт. Оденься.

– Я в плед замотаюсь, ладно?

– Валенки свои надень, не май месяц.

– Не зуди. Обулась.

Глеб вывел ее на балкон, и велел закрыть глаза. Римма притопывала ногой и улыбалась. Глеб чем-то шуршал, чиркал колесиком зажигалки и что-то напевал.

– Готово.
– Он убрал Риммины ладошки от глаз и повернул в нужную сторону.

– Ой, что это?
– От пола потихоньку отрывался бумажный фонарик.
– Как в мультике, - прошептала Римма, с восхищением провожая его глазами. Рядом плыли еще пять штук. Глеб осторожно обнял ее со спины, поправляя плед на тонких плечиках. Теперь ему была понятна ее худоба - постоянная диета не располагала к полноте. Фонарики мирно поднимались в звездное небо. Вокруг сверкали салюты - от китайских свистелок до вполне приличных фейерверков. Проводив последний фонарик, который скрылся за крышей соседнего дома, она повернулась к нему, и тихо сказала:

– Спасибо, Глеб. Это правда, сказка.
– Она осторожно повернулась внутри пледа и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его. От серьезности ее поцелуя у Глеба резко ослабели руки - она выпивала его дыхание, вытягивала душу, вынимала сердце.

– Римка, ты что творишь?

– Ты этого не хотел?
– Совершенно черные глаза очень близко.

– Этого не хочешь ты.

– Глупости.

– Я тебя люблю.

– Я знаю, - она даже не вздрогнула. Только снова потянулась к его губам. Он сгреб ее в охапку, и потащил в тепло.

– Радость моя, если ты сейчас же не остановишься, я тебя изнасилую, - через пять минут пообещал Глеб.

– Напугал ежа голой жопой!
– Римма хихикнула, но немного отодвинулась. Скинула плед, повела плечами. Провела ладошкой от груди до бедра. Повернулась спиной. Переступила через платье. Вытащила шпильки.

– Римка! Прекрати.

– Почему?

– Ты... я....

– Очень информативно, - она спокойно надела халатик - шелковый, кокетливый и снова села на свое место. Глеб перевел дыхание.
– Давай, ты для начала сам себе решишь, чего ты от меня хочешь, а потом уже приходи общаться, ага?
– Ровный ледяной голос инеем ссыпался за шиворот, и Глеб мельком подумал, что ему удалось вывести ее из себя.

– Детей.

– Еще раз?

– Я. Хочу. От тебя. Детей.