Римская Волчица I
Шрифт:
Малак ибн Муххаммад ибн Сулейман аль Махди аль Авла сидел за чудесной красоты деревянным столом в покоях адмирала, играя сам с собой в нарды. Жаровня с кофе, дико смотревшаяся среди римских строгих интерьеров, варварски была поставлена на инкрустированную яшмой и перламутром столешницу. Тонкий запах кардамона разносился в технологически очищеном воздухе, придавая ему живости. Юноша поглядывал на дверь – обычно в это время приходил Люций Константин, адмиральские вахты традиционно были днем. Они играли в настольные игры, пили кофе, беседовали, потом адмирал читал вслух несколько страниц какой-нибудь интересной римской книги. Художественный литературный вымысел был для Малака в новинку, в его краях знали лишь стихи о любви и геройских подвигах, военные хроники и религиозные трактаты. Последних было особенно в избытке. Юноша поглядывал на «Записки о галльской войне», толстенную бумажную книгу в золоченом кожаном переплете. Сам он читал по-латыни плохо и потому с нетерпением ждал адмирала. Наконец над входной шлюзовой дверью загорелся синий огонек и она медленно отъехала в сторону. Малак встал.
Люций был мрачен как туча, бледен, ворот всегда аккуратного мундира растегнут на несколько пуговиц. Он едва взглянул на своего юного гостя, кивнул и прошагал к столу, чтобы налить себе вина. Малак вина не пил, но на всякий случай достал бутылку заранее и даже положил в ведерко-холодильник. Играть роль заложника на римском корабле оказалось так скучно, что вечерний визит адмирала казался желаннейшим из событий.
– Ты неважно выглядишь, – сказал он на своем гортанном фарси. – Плохой день?
– Очень плохой, – Люций глотком выпил вино, не разбирая его тонкий вкус, налил еще. Подумал, и сыпанул прямо в бокал белого порошка из хрустальной банки. Малак сдвинул брови. – Отвратительный день, дорогой мой.
Фарси его впрочем был безупречен, без самого легкого акцента.
– Расскажешь?
– Нет. Но вот тебе новость – мы идем к Земле. Несколько дней – и я пересеку окраину Солнечной.
Люций наконец сел, сильно дергая расстегнул остальные застежки мундира, мелькнул ворот ослепительно белой рубашки. Адмиральский перстень на его руке завораживал исчерна-синим блеском резного сапфира. Перстень, дававший власть развернуть сто тринадцать боевых кораблей римского флота. Малак подумал об их несравненной мощи и еле заметно вздохнул.
– Ты летишь к ней?
– Да. Я лечу к ней.
Глава I
Диана Электра Флавия завершила укладку парашюта и подняла взгляд на очертания высокой скалы, с которой только что спрыгнула. В темном синем небе над скалой плыла одинокая точка флаера и светили древние земные звезды – а более ничего. Полная тишина и запах моря и лавра. Руки и ноги чуть ныли той приятной болью, которая настигает после целого дня физической работы. На точку прыжка могли бы и доставить, но забраться туда самой, с парашютным ранцем за плечами, чувствуя под пальцами нагретый солнцем камень… о да, прекрасный отдых. После недели в центре статистики, среди бесконечных строчек цифр, хорошо проветрить голову.
Привычный запрос с чипа в воздушную транспортную сеть, и флаер спустился к ней – легкая, верткая машина, хорошо приспособленная для полетов над морем. Радостью было бы не лететь сразу домой, а продлить отпуск пешим переходом до цивилизации, но сейчас на это не оставалось времени: утром пришла записка с приглашением от Люция. Рановато для их ежегодного свидания, адмирал Аурелий должен до осени патрулировать со Вторым Объединенным сектор Стрельца, но Люц всегда поступает, как хочет. Наверное, у него какие-то срочные дела на Земле, вот и прилетел раньше.
Вместе с мыслью о записке сразу вспомнилось и надменное лицо матери, Поппеи. «Отказать Аурелию? Ты с ума сошла? Я сейчас же перезвоню его родителям и ты скажешь, что пошутила! Глупая девчонка!»
Флаер чуть дрогнул под руками и накренился, заваливаясь носом к темной глади, исчерканной пенными гребешками. Воспоминанию этому уже больше пятнадцати лет, а оно все равно вызывает бешенство. Лучше все вытеснить и не думать, а то мать сразу хочется придушить. В любом случае, получив – тогда, в юности – категорический отказ в ответ на предложение руки и сердца, прекрасный ее друг детства с присущим ему несокрушимым упорством раз в год устраивает свидания, одно другого изысканнее. В хорошие годы дело обходится без дорогих подарков и разговоров про замужество.
Выровняв машину, Электра переключилась на автопилот – вызвала новости, полистала каналы. Строго говоря, все это можно было узнать хоть в полете со скалы, хоть в джунглях, просто обратившись к чипу и вызвав визуализацию, если бы не гигиеническое правило «не погружаться в инфосреду на природе».
«Мы не бросаем мусор в лесу, мы не засоряем ум избыточными данными, мы моем руки перед едой». Новости как обычно одновременно пестрые и скучные, бессмысленный калейдоскоп. Сенат завершит свою летнюю работу на августовские иды… Эмилий Веспасиан Траян стал самым молодым сенатором десятилетия… Ночные небеса в этом году украсит особенно яркий поток Персеид… Семейство Туллиев повысило свой социальный коэффициент на семь процентов за счет новых разработок в области образования…
Новости отвлекали, и Электра не сразу заметила второй флаер, спикировавший в темноте откуда-то из-за скальной гряды. Он явно шел на ручном управлении, да еще с высоким приоритетом пилотирования, потому что сначала нахально притерся борт в борт, игнорируя стандартное расстояние, а потом обогнал, сделал горизонтальную бочку и тут же знакомо покачал корпусом, как будто бы у каплевидного флаера были крылья, как у шаттла.
Электра засмеялась и отключила автопилот. Ну конечно, не выдержал даже и до завтра, золотой змей. Кто еще такое себе позволит. В динамике хрустально зазвенело – Люций делился с ней адмиральским приоритетом и звал погонять, как они часто делали в юности. Какое было прекрасное время – учеба на Золотом Марселе, свобода вдали от дома, приключения на грани фола. Один прыжок тандемом со шпиля летной академии, после которого будущего адмирала чуть не отчислили, чего стоил.
Впрочем, что прошлое вспоминать, когда есть прекрасное настоящее! Две сверкающие машины, синяя и серебристая, взмыли вверх и понеслись над морем, танцуя в воздухе – пилоты упивались сложными фигурами и выделывали такие кренделя, что центр управления транспортной сети наверняка посшибал бы им баллы социальной ответственности, если б мог. Флаер Люция вырвался было вперед, но Электра тут же форсировала движок, заблокировала сопернику возможность маневра, прижала его к кромке прибоя и рванула вперед. Считала она всегда быстро и точно, как компьютер.
– Ты что творишь! – в динамике прорезался знакомый баритон. – Спалишь индукторы.
– Не раньше, чем ты поцелуешь мой хвост! – счастливо прокричала Электра в ответ и ускорилась.
Как ей этого не хватало – свободы и быстрого полета, без границ, без тормозов, на разрыв. И наперегонки с сильным соперником, для победы над которым нужно собрать все силы, всю волю и весь кураж.
Гражданский флаер не был предназначен для таких нагрузок. Рассчитала она хорошо, подвели – как Люций и накаркал – индукторы. На пике скорости их мощность скачком ослабла, машину завалило на бок, но для ее соперника было уже поздно – в азарте погони он просчитался, зацепил брюхом воду, легкую скорлупку толкнуло волной и закрутило, пришлось тратить время и мощность, чтобы вырулить. Электра спикировала на мелководье, грудью и лицом ощутила неожиданно жесткий толчок амортизирующего поля. Управление флаера отключилось и автоматический вежливый голос посоветовал ей ожидать аварийную команду, а также обратить внимание на физическое состояние. Электра стукнула кулаком по кнопке, отменяя вызов спасателей, потом машинально потрогала нос и поняла, что разбила его до крови. В кабине чувствовался отчетливый запах гари. Неважно! Главное, что она на полкорпуса, да что там, на целый корпус была впереди, когда у обеих машин отказала тяга.