Римские термы: Гладиатор
Шрифт:
— Что же ты, любезный, так меня расстраиваешь. Ну, объяви по городу и округе хорошую сумму за его голову. Сами же приспешники этого Жмыха ее и принесут. Что же мне тебя учить что-ли? Смени своих советников — они зря кормятся за наш счет.
— Мой Цезарь, это совет или приказание? Там просто мои племянники на этих должностях…
— Тогда точно приказ! Сегодня же их гони в шею. И смотри, я все узнаю. Отправляй их в легионы служить. Может там их уму научать.
— Не смею ослушаться, августейший. Все выполним.
Глава города стал кланяться перед императором, как какой-нибудь купец с востока. Видимо,
— Прекращай. Доложи, лучше кто опознал Луция. И какие соображения об его убийце, или их было несколько?
— На опознании было несколько человек. Больше всех я доверяю префекту вигилов. Он хорошо его знал. По словам вдовы Луция, Атилии, — говоривший указал на нее, — которые мне передал Секст. Луций с управляющим центральными термами везли крупную сумму, для подкупа преторианцев. Золота при нем не оказалось. Не было и коня. Есть подозрение, что убил и ограбил казначея его же сообщник — Эктор. Пока не найден. Домашний раб утверждает, что он так и не возвращался с ночи.
Император послушал и покивал в конце.
— Алчность к золоту не одного человека сводила с ума. Продолжайте поиски этого банщика. Куда ты можешь определить Германуса с другом?
— Даже и не знаю, мой Цезарь. В термах они не могут оставаться. Из помещений, которые у меня есть под охраной: префектура, казна и тюрьма. Ни одно не подходит. Хоть домой их забирай. Но я не могу, у нас дочери — это не прилично.
— Я прошу меня простить, августейший, — Атилия решила помочь ее новым приятелям, — В моем доме есть освободившаяся комнат. Мы выгнали помощника Луция. Думаю гладиаторов можно поместить в доме для прислуги. Если мой будущий муж не против такого.
Она повернулась, и улыбнулась Антиною.
— Не вижу в этом ничего предосудительного, — ответил юноша.
— Мой дом теперь ведь постоянно под охраной вашей гвардии?
Адриан подтвердил ее предположение кивком.
— Я сделаю это в благодарность. Именно их победа освободила меня от долга пред Луцием. А главное — его тирании.
— Моя дорогая, я бы в любом случае потребовал от него твоей свободы. Он оказался не достойным, такой как ты.
— Спасибо, августейший, за вашу заботу.
Атилия склонилась в благодарном поклоне.
— Случилось так, что боги связали мою свободу с победой бойцов Германуса и Дакуса. С вашего распоряжения, конечно же. Если до них доберутся бандиты, я буду чувствовать свою вину и неблагодарность перед ними.
— Хорошо. Прикажи, милейший, что бы их под охраной переместили в дом вдовы Луция, — отдал команду префекту император.
Потом снова обратился к ней.
— Лучше я буду называть тебя невестой Антиноя. Мне так больше нравиться. Но я хотел бы видеть тебя в своем дворце. Оставь распорядителя в доме, и переезжай завтра же. Как вдова ты обязана теперь носить траур. Свадьбу придется перенести на пару месяцев. Ну, это ничего — отметим ее в нашем путешествии. Глашатаи объявят об этом во всех больших города империи.
* * *
Когда, наконец, все ушли, она смогла выдохнуть в облегчении. Попросила Сиру сделать успокаивающий отвар из мелиссы и пряностей. Атилия зашла в атриум и присела недалеко от Секста. Он, погрузившись в свои мысли, смотрел на фонтанчик.
— Я не
— Спасибо тебе, Секст, — она даже не подумала о его правах на наследство, — Завтра же вызову юриста и при тебе оформим все, что необходимо. Ты только продай Азия. Не могу его больше видеть.
Они немного посидели молча.
— Сможешь сам организовать похороны? Бери сколько надо в кабинете Луция. Там на столе деревянная шкатулка.
— Конечно, не переживай об этом.
— Еще возьми пару рабов. И пришли за мной посыльного, когда все подготовят.
— Ты уверена, что хочешь присутствовать?
— Я должна. Слышал, сам император напомнил о трауре. Римляне любят покойников больше чем живых. Они возненавидят меня, если не пойду на похороны мужа.
Сира принесла отвар в двух глиняных чашках. Атилия молча, кивком, поблагодарила.
— Как там Фелица? — спросила, не глядя на рабыню.
— Все еще не встает…
— Плохо, вы мне нужны во дворце императора. Пригласи Клеменса.
Через несколько минут перед ней стоял удивленный конюх. Она объяснила, как стала хозяйкой дома.
С этого дня он становился распорядителем и ее помощником. Еще предупредила о новых жильцах, которые должны прибыть завтра.
— Один из них ранен, за ним нужен уход. Если той суммы, что я оставлю, не хватит — займешь под вексель в храме Юпитера. Там Луция знают давно. И, Клеменс, всех кредиторов гони прочь, не вздумай даже пол асса кому-то дать. Ты меня понял? Пусть идут в суд, если посмеют.
— Госпожа, умоляю, лучше поручите распоряжаться Азию…
Конюх осекся, не закончив фразу. Она смотрела на него недобрым взглядом. Увидев ее реакцию, раб только поклонился и вышел.
— Ничего, он справится, — произнесла она, когда Клеменс удалился, — Простоват, но честен и исполнителен. Писать и считать умеет, в остальном научится.
Секст промолчал. Он допил отвар, сказал: «Пора», и вышел.
Глава 19
В самом конце римского холма Целий, там, где он приближается к Сервиевой стене, стоял, старенький храм. Его построили на месте древнего святилища богини Карны. Обычно, в этом месте придавали огню своих покойников граждане победнее: мелкие купцы, лавочники или чиновники незначительных должностей. Сегодня же здесь, как никогда, собралось много зевак. Весть о том, что погребальный костер императорского казначея запылает именно тут, разлетелась по всему городу.
Когда умирал римский богач, его наследники раздавали хлеб и деньги нуждающимся. Это привлекало не только бедноту города, но и разношерстных мошенников и воров всех мастей. Сегодняшний день исключением не стал.
Разочарование и тех и других не заставило ждать. Публика, собравшаяся на похороны Луция, оказалась настолько нищая, что первыми кто потерял настроение стали карманники. Мошенники расстроились позднее. Когда увидели в процессии вдову покойного в окружении вооруженных преторианцев. В самом хвосте шествия двигались с полсотни городских вигилов. Увесистые палки в их руках заставляли собравшихся граждан поглядывать в их сторону с неким смущением.