Римский орел
Шрифт:
И он не соврал, первый кентурион Гонорий Плавт Аптус. Он вообще был человек честный. С друзьями, разумеется.
Часть вторая
НА СЛУЖБЕ ИМПЕРИИ
Ferro ignique [51]
Глава первая,
в которой Геннадий Черепанов вступает на землю Римской империи и видит настоящую римскую дорогу
Трирема «Гордость Клавдия» высадила их в Кисимии, прибрежном городишке у очередной излучины Дуная. Собственно, Плавт собирался плыть с Гельвецием и дальше, в Паннонию, но прослышал, что Максимин обосновался в лагере неподалеку от некоей Сердики [52] . То есть примерно в ста милях от Кисимии.
51
Ferro ignique (лат.) —
52
Сердика — современная София в Болгарии.
Черепанову это расстояние показалось изрядным (учитывая недавний опыт путешествия по лесам), но Плавт отмахнулся.
— Дня за четыре доедем, — заявил он. — А то и за три. Это тебе не по болотам шастать, это Рим! Цивилизация!
Признаться, городишко Кисимия не произвел на Черепанова «цивилизованного» впечатления. Улочки, правда, были прямыми, но донельзя грязными. И домишки — такие же грязные и обшарпанные. Если не считать, разумеется, того, который назывался «курия» и где обитал местный «градоначальник». Плавт двинул прямо к нему, но Черепанова с собой не взял — оставил отдыхать на скамеечке у протухшего пруда, напротив маленького рынка. Единственное развлечение, которое предоставлялось Черепанову, — созерцать, как двое тощих подростков чистят лошадей. Дело серьезное, и Геннадию было полезно понаблюдать, поскольку сам он этим важным навыком не владел. Полезно, но скучновато.
У пруда Черепанов был не единственным бездельником. Тут же околачивались какие-то местные мужички самого пройдошистого вида. Поглядывали то на Геннадия, то — с откровенным вожделением — на мешки у его ног. Но предпринять более активных действий не решались. Черепанов, бородатый, экипированный разнообразно, но достаточно грозно, выглядел сущим варваром. Собственно, таковым он и был по здешнему статусу. А варвар — слишком крупная добыча для мелкого жулья. Еще зарубит ненароком.
Появился Гонорий. Вот кто совсем уж на варвара не походил! Гельвеций презентовал ему полный комплект обмундирования армейского офицера — из личных запасов. Темно-красную тунику, короткие штаны, поножи, шарф, армейские сандалии на толстой подошве. Оружие у Плавта было свое, трофейное, вполне подходящее римскому офицеру. Вот только шлем подкачал: не тот это был шлем, который подобал крутому кентуриону. Но несмотря на шлем, Гонорий Плавт Аптус выглядел именно тем, кем являлся: кентурионом. Причем очень недовольным кентурионом. Поэтому при его появлении тершиеся поблизости от Черепанова сомнительные личности мигом исчезли.
— Ублюдок собачий, — буркнул Плавт, явно имея в виду недавнего собеседника. И погромче: — Эй, вы! Чьи это лошади? Я их куплю!
И купил. Даже особо не торгуясь. Похоже, Гонорий решил как можно быстрее убраться из городишки.
Впоследствии выяснилось, что Плавт, ссылаясь на свой статус посла, потребовал от местного начальства коней и денег на дорожные расходы. Но местный правитель (профессиональный военный, как и положено, учитывая пограничный статус городка) отсутствовал, а замещал его чиновник, который Плавту отказал, ссылаясь на то, что кентурион ничем подтвердить своего статуса не может. Плавт, естественно, вспылил и пригрозил гневом Максимина. Чиновник в свою очередь посулил кликнуть вигилов. То бишь местную пожарную команду, по совместительству являющуюся полицией. Вигилов кентурион не боялся, но понял, что денег и лошадей все равно не будет. Поэтому плюнул на стол чиновника, обозвал его крысой и удалился.
После покупки лошадей Гонорий отправился в местный «обменник», расположенный тут же, на главной площади, и обменял трофейное серебро на мешок римских монет. Причем монеты Плавт принимал поштучно и тщательно осматривал: не фальшивые ли? Старой ли чеканки? К новым относился неодобрительно. Совершив ченч (удачный, судя по кривой роже менялы), кентурион порылся в кучке драгметаллов (меняла по совместительству работал в городишке ювелиром), откопал и приобрел золотую бляху с чеканкой в виде крепостной башни в обрамлении лаврового венка. Бляху эту Плавт велел прицепить к золотой цепочке из вандальских трофеев. Черепанову же римлянин заявил: мол, точно такая же была у него на шее, когда сцапали варвары. И если ту медальку прихватизировал варварский рикс, это еще не значит, что Плавт должен отказаться от заслуженной награды.
После менялы они заглянули в таверну. Там вкусно пахло горячим, но Плавт Черепанова разочаровал.
— В дороге пожрем, — буркнул он, набивая сумку продуктами. — Поехали!
Черепанов спорить не стал: другу виднее.
Обшарпанные ворота были распахнуты. А за воротами…
За воротами тянулось прямое, как стрела, ровное и широкое шоссе. Правда, не асфальтированное, а мощенное каменными плитками.
Черепанов удивился. И вероятно, не сумел скрыть удивления, потому что Плавт моментально выпятил подбородок и с гордостью заявил:
— Вот, Череп, любуйся! Настоящая римская дорога. Века простоит.
Он был прав. Дорога была качественная, из плотно подогнанных камней, выпуклая посередине, с поребриками, насыпью и дренажными канавами по
Позднее Черепанов имел возможность пронаблюдать, что качество — не только поверхностное. Под плоскими каменными плитами на утрамбованном грунте лежало еще четыре слоя: слой песка, крупные камни, скрепленные цементом, камни поменьше и плотно утрамбованный гравий. Да, к дорогам римляне относились очень серьезно [53] . В первую очередь из военных соображений. Качественные дороги позволяли в любое время года с невероятной быстротой перебрасывать воинские подразделения из одной точки в другую. Следовательно, само число войск, охраняющих обширные границы империи, можно было подсократить. Государство и так вынуждено было держать огромную армию: более тридцати легионов только для охраны границ, по утверждению Плавта. Учитывая, что в каждом легионе тысяч по шесть бойцов, число получалось неслабое. А ведь кроме пограничников были еще «полевые» части. И личная гвардия императора. Содержать такую армию — недешевое занятие. Так что стоимость прямых, как стрела, дорог наверняка окупалась.
53
«Путеводитель Антонина Августа» — принадлежавшая ко временам Каракаллы карта шоссейных римских дорог, включала к началу III в. до Р. Х. сеть дорог длиной около 53 000 римских миль. Учитывая, что средняя стоимость работ по прокладке одной мили дороги составляла в среднем 100 000 сестерциев (семь с половиной килограммов золота), можно представить, какое значение придавалось в Риме путям сообщения. Правда, эксплуатационные расходы были сравнительно невелики, так как строили дороги действительно качественно. На века.
В общем, дорога была отличная. А мост, переброшенный через небольшую речку, который они миновали через час, — еще лучше.
Черепанов получал изрядное удовольствие от верховой езды. Он уже наловчился сидеть так, чтобы не натирать ляжки и не оттаптывать копчик, приноровился к шагу коня. Седло было удобное. Сбрую, естественно, покупал тоже Плавт, и подполковнику он подобрал такое седло, которое соответствовало скромным возможностям Черепанова. Геннадию лишь осталось дополнить его парой импровизированных стремян. Для себя Плавт приобрел совсем другую сбрую. Такого седла, например, — с четырьмя похожими на рога выступами по углам — Черепанов не видел никогда. Но судя по тому, что скорняк назвал это седло «милитаристским», то бишь военным, надо полагать, оно было именно таким, к какому привык кентурион.
Итак, Гонорий с Геннадием ехали рядом по отличной дороге. За ними цокал копытами мул, навьюченный их имуществом, а впереди медленно сползало к горизонту большое рыжее осеннее солнце.
Дорога, как уже сказано, была превосходная. К сожалению, вокруг нее царило запустение.
Поля заросли бурьяном, сады и рощи тоже не выглядели ухоженными. Время от времени попадались обгоревшие остовы домов. Или не обгоревших, но явно брошенных. И людей тоже что-то не было видно. Зато чуть позже Черепанов заметил вдали, на холме, большое здание с колоннадой. С заметными следами огня. В общем, окружающее мало походило на процветающие земли.
— Слышь, Гонорий, что-то тут не слишком оживленно, — заметил подполковник.
— Это точно, — согласился римлянин. — Пару лет назад здесь варвары прогулялись. Алеманны. Это когда мы еще на востоке стояли. После войны с Ардаширом Парфянским. Мы там, а эта граница, считай, голая была. Вот они и воспользовались. Прошлись по Паннонии [54] аж до Сирмия [55] , а потом и сюда заглянули. У кое-кого из моих легионеров тут родные жили. Представь, каково это? Воюешь, воюешь на проклятом богами Востоке, а у тебя дома варвары бесчинствуют. Потому в наших данубийских легионах многие Александра Августа недолюбливают, хоть он и жалованье повысил, и премии выплачивает, как положено. Не могут простить ему парни, что он из-за своих любимых сирийцев их родичей без защиты оставил. Ведь германцы — они как волки. Только слабость почуют — сразу рвут. Сам видишь, что вышло. — Плавт вздохнул. Потом добавил: — Ничего. И не то переживали. Подальше от границы уже отстроились — увидишь. А тут если и обитает кто, так одни разбойники. Хотя земля хорошая. Ничего, дай срок — и здесь наладится. Pax Romana [56] — это, друг мой Геннадий, великая сила!
54
Паннония — римская провинция. Также делилась на две: Верхнюю Паннонию (столица Савария), находившуюся между Дунаем и р. Дравой; и Нижнюю Паннонию (столица Сирмий), между реками Дравой и Савой в их нижнем течении. С запада от Паннонии располагалась провинция Норик, с юга и востока — Иллирия и Мезия, с севера — Дунай.
55
Сирмий — столица провинции Паннония, современный город Сремска-Митровица.
56
Pax Romana (лат.) — Римский мир, вернее, римский миропорядок.