Римское проклятье
Шрифт:
Что же увидел Бруно?! Описать увиденное им совсем непросто, но мы попробуем:
Полная картина убийства выглядела следующим образом: Кардинал Лукка был распят вниз головой в одной ночной рубашке прямо над изголовьем собственной кровати.
К потолку были чем-то прибиты ступни. Пятки ног упирались в угол, где сходились стена и потолок. Руки разведены и тоже распяты ладонями наружу. Старческие ноги, покрытые местами волосяным покровом, безвольно свисали вниз. Далее виднелись длинные белые панталоны и дряхлый живот. Ночная рубашка свесилась вниз и накрыла голову.
– Его распяли уже мёртвым! – деловито сообщил Николло, при этом не преминув снова осенить себя крестом. Что бы ни говорила жена, он всегда оставался добрым католиком. – По три железные заклёпки в каждую ногу вогнали: одну в большой палец, вторую в мизинец, а третью в пятку.
– Мёртвым распяли?! Откуда такие выводы? – спросил Бруно, продолжая рассматривать распятого кардинала.
– Крови слишком мало, а раны серьёзные.
– Чем прибили ноги? – задала вопрос Магда. Она подошла очень близко к изголовью и запрокинув голову смотрела на серебристые круглые головки, покрытые капельками крови.
– Строительным пистолетом или чем-то вроде того. Скажу точнее, когда снимем. Повезло, что он был мёртв, когда прибивали ноги. Такое мало кто способен вынести.
– Похожи… на заклёпки, – Магда достала из кармана перчатки и натянула на руки. Потом приподняла ночную рубашку. Прямо перед ней появилось жёлтое морщинистое лицо с остекленевшим взглядом.
– Займись лучше свидетелями и камерами, – попросил её Бруно, – а я пока здесь осмотрюсь.
– Хорошо! Перчатки нужны?
– Я у Николло возьму.
Как только Магда ушла, Бруно приступил к тщательному осмотру тела, и всего, что его окружало. В процессе осмотра он то и дело задавал вопросы эксперту:
– Почему ничего нет возле кровати?
– Ничего и не было. Только книга и очки. Унесли, – ответил Николло.
– А ноутбук или телефон?
– В зале, на столе лежали. Тоже забрали.
– Отпечатки…?
– Отпечатки пальцев снимаем. С тела уже сняли. Мы в принципе уже закончили с телом, и хотели выносить. Ждали только вас.
– Что ещё?
– В прикроватном столике нашли болеутоляющие и медицинскую карту. У кардинала был рак. Наверняка страшные боли…
– Вряд ли он мог покончить с жизнью таким способом…
Бруно оторвался от осмотра, и вместе с Николло затеял вполголоса разговор у окна. Снизу сразу защёлкали затворы фотоаппаратов. Бруно задёрнул плотные шторы и с недовольством бросил:
– У журналистов просто нюх на такие громкие преступления. Иногда, они даже раньше нас приезжают.
– Есть мысли? – спросил Николло, указывая на подвешенное к потолку тело кардинала.
– Выглядит всё очень странно, – признался Бруно и, качнув неопределённо головой, добавил: – Такое ощущение, что здесь орудовала сатанинская секта, хотя наверняка это дело неаполитанской мафии. Они ненавидели кардинала, и считали его виновником всех своих бед.
– Он таким и был. Осуждал мафию, где только мог.
– Но почему такой странный способ убийства?! Они ведь католики, хотя и убийцы. Распятие жертв им вообще не свойственно. И почему вниз головой? Мне это что-то напоминает. Только, я не могу вспомнить, что именно…
– Святой Пётр был распят вниз головой в цирке Нерона. Он сам об этом попросил. Может, и кардинал об этом сам попросил? И почему он… такой твёрдый?
Бруно некоторое время ни единого слова не мог вымолвить. Его слегка удар хватил, когда он увидел Лукрецию рядом с телом кардинала. Хуже того, она ощупывала его тело голыми руками, без перчаток.
Он ринулся вперёд, схватил её за руку, и оттащил подальше от кровати, а потом нависая над ней, гневно зашипел:
– Ты знаешь, что случится если твоя мать обо всём узнает? Она лишит меня родительских прав.
– Ей не обязательно говорить. Извини. Я буду ждать тебя снаружи.
Лукреция потянулась на цыпочках, поцеловала отца и неторопливо покинула место убийства. Бруно только и мог, как разводить руками.
– Смелая у тебя дочь, Бруно. Ничего не боится! Кстати, – как бы невзначай заметил Николло. – Она права насчёт казни Святого Петра, и насчёт твёрдости тела. Оно слишком твёрдое, и мы не понимаем причину. Оно не могло так сильно окоченеть. Сможем прояснить ситуацию только во время вскрытия. Прислушивайся иногда к дочери, Бруно. У неё определённо талант сыщика.
– Хочет стать начальником полиции. Сразу. Чтобы мной командовать.
Николло широко улыбнулся.
– Только никому не рассказывай о Лукреции, – попросил Бруно, указывая кивком в сторону тела, – если об этом станет известно, у меня будут серьёзные неприятности.
Николло провёл двумя пальцами по своим губам, показывая, что будет нем как рыба.
– А что насчёт всего этого?
– Посмотрим записи с камер, опросим свидетелей. Может, нащупаем след. Но сейчас у меня две версии: мафия и секта противников Христа. Никто другой не посмел бы поднять руку на такое… высокое духовное лицо… Ладно, – Бруно положил руку на плечо эксперта. – Забирайте тело. Я отвезу Лукрецию домой, а потом приеду в отдел.
Коротко попрощавшись, Бруно ушёл. К ресторану он выходить не стал, поскольку там находились журналисты. Он незаметно поманил Лукрецию, прошёл с ней пешком на следующую улицу, там поймал такси, и повёз её домой.
Спустя четверть часа из дома вынесли на носилках тело кардинала Лукка. За тот короткий отрезок времени, когда его переносили в автомобиль скорой помощи, журналисты успели сделать десятки фотографий, и сделали столько же видео. Но ни у кого, за исключением экспертов, не имелось фото с места убийства. Они имелись только у Лукреции. Она успела сделать своим телефоном несколько фотографий крупным планом и даже сняла коротенький видеоролик, прежде чем себя обнаружила.