Рип
Шрифт:
Мой брат приоткрыл один глаз и, ухмыляясь, покачал головой сестре. Потом он снова закрыл глаза.
Зоя отстранилась, и ее маленькие ручки прижались к моим щекам, когда она села мне на колени.
— Sykhaara (прим. пер. — моё счастье, моя радость), — сказала она мне, используя имя бабушкиного любимчика для меня, — моя радость, я пришла к вам. Папа хочет, чтобы вы оба сейчас же вернулись домой! — Я рассмеялся, когда она подражала глубокому голосу нашего отца. Она засмеялась в ответ. — Он сказал, что придут какие-то люди, и вы должны переодеться и встретиться
Брат посмеялся над сестренкой, оставаясь на своем месте рядом с нами, и Зоя многозначительно кивнула головой. Она сдвинула брови и спросила:
— Кто эти мужчины?
Я постучал ей по носу.
— Папины друзья.
— Ооо,— ответила она, — так они и мои друзья тоже?
Мой брат на этот раз сел. Его лицо было серьезным.
— Да, они и твои друзья, но будь осторожна, Зоя. Это опасные люди.
Ее лицо было серьезным, и она кивнула головой, повторяя:
— Друзья, но быть осторожной. Они опасны.
— Да, — сказал я, но это чувство пустоты вернулось в мой желудок. Мы втроем пошли обратно к дому, неся Зою на руках.
Ее палец указал на мое лицо.
— Один, два, три, — считала она, похлопывая меня по левой щеке.
— Что ты делаешь? — спросил я. Она ткнула меня в верхнюю часть щеки.
— Один, два, три, — повторила она, — родинки возле твоего глаза.
Она протянула руку и положила ее на лицо брата.
— У тебя их нет.
— Нет, — сказал он, протягивая руку и щекоча ее ребра. Наша сестра кричала и смеялась, пока брат не остановился и не взъерошил ее черные волосы.
— Все в порядке, — сказала она и похлопала его по плечу. — У него есть по одной для каждого из нас. — Она указала на меня. — Один, — затем указала на себя, — два, — затем указала на нашего брата. — Три. — Она гордо кивнула головой. — По родинке для каждого из нас.
Я повернул ее лицо, чтобы она посмотрела на меня.
— А что насчет малышей? Что насчет других твоих брата и сестры? У меня нет пяти родинок. Мне не хватает на всех нас.
Она нахмурилась.
— Хм... Они же малыши. Они плачут и плачут. — Она положила одну руку мне на лицо, а другую — брату. — Вы мои. Мои старшие братья-близнецы. Малыши есть друг у друга. Папа сказал, когда вы станете большими и сильными, вы будете защищать меня, и никто не причинит мне вреда, потому что вы отпугнете их всех.
Мой брат подошел и забрал ее из моих рук. Он подбросил ее в воздух, и она завизжала. Он прижал Зою к груди и, поцеловав в щеку, ответил:
— И это правда. Мы всегда будем защищать тебя.
— Я знаю, — самодовольно сказала она и снова указала мизинцем на нас троих. — Один, два, три... Зоя, Заал и Ан…
У меня перехватило дыхание, и глаза открылись. Я подался вперед. Пот лился с моего тела. У меня тряслись руки. Я моргал, моргал и искал ртом воздух, слова маленькой девочки кружились у меня в голове…
«Один, два, три… Зоя, Заал и Ан…»
Боль пронзила мои глаза, когда я попытался вспомнить больше. Я в отчаянии закричал. Боль заблокировала что-то в моем сознании, что-то, что я хотел вспомнить.
«Ты забудешь их всех! — приказывал голос Хозяина. Цепь хлестнула меня по спине, руки были связаны за спиной, когда я свисал со стены. — Ты мой. У тебя нет прошлого, нет семьи, нет других мыслей, кроме как убивать. Ты просто убийца. Ты будешь убивать ради меня. Только для меня».
— Заал? — мягкий голос Талии внезапно ворвался в мой мозг. Ее рука коснулась моего плеча. Я закрыл глаза, пытаясь успокоиться.
Я чувствовал, как она движется рядом со мной. Внезапно она перекинула ноги мне на колени и положила ладонь на щеку.
— Тсс... — успокаивала она. — Это был всего лишь сон. Ты в безопасности, ты здесь со мной.
«Папа сказал, когда вы станете большими и сильными, вы защитите меня, и никто не причинит мне вреда, потому что вы отпугнете их всех».
— Заал! — Талия толкнула меня и убрала мои влажные длинные волосы с лица. — Посмотри на меня. Пожалуйста.
Я сделал, как она велела, и посмотрел в ее карие глаза. Я сглотнул и спросил:
— Кто я?
Талия застыла, лицо ее побледнело. Я скользнул руками по ее обнаженной коже и снова спросил:
— Талия. Кто я?
— Заал, — прошептала она. Я покачал головой.
— Нет! — Я отпустил руки и схватился за голову. — В моей голове. Образы, люди. Кто они такие? — Я сжал руку в кулак и ударил себя в грудь. — Кто я? Заал? Кто такой Заал?
Рука Талии на моем лице задрожала, но она сама замерла у меня на коленях. Мое сердце заколотилось. Это было слишком быстро, слишком быстро. Талия что-то знала.
— Заал, — прошептала она. Страх пронзил ее голос.
Мой желудок сводило. Я снова расстроил ее. Я не хотел расстраивать Талию.
Прижавшись лбом к ее лбу, я спросил:
— Почему ты расстраиваешься? Почему ты всегда становишься грустной из-за меня?
Рот Талии открылся. Но слова не выходили. Я сжал ее лицо и прижал ее губы к своим. Я протолкнул язык в ее рот. Талия застонала, ее пальцы потянули мои волосы.
Мой член затвердел под Талией. Она придвинулась вперед. Теперь ее киска была над моим членом. Я зарычал, когда почувствовал влагу и тепло, растекающееся по мне. Проведя руками по ее спине, я поднял ее за задницу, и через несколько секунд опустил ее на свой член. Талия вскрикнула, и ее голова упала мне на шею. Я закрыл глаза, когда ее влагалище сжало меня слишком сильно.
Огонь проходил сквозь меня, когда я поднимал Талию вверх и опускал вниз. Ее ногти царапали мою голову. Я закрыл глаза, пытаясь забыть свой сон. Я вбивался в ее киску все сильнее и сильнее, но чем больше я пытался потерять себя в Талии, тем больше мой мозг пытался вспомнить.
Такая сильная боль пыталась пронзить мой позвоночник. Я выгнул спину, но мой член сильнее вонзился в Талию. Было слишком хорошо, чтобы впустить боль. Я тяжело дышал. Грудь вздымалась, я стиснул зубы, голова болела. Мое тело боролось и с удовольствием, и с болью. Я не мог этого вынести, не мог вынести замешательства.