Риск Королевы
Шрифт:
Это не было заранее подготовленным сигналом, но охранники все еще в лагере знали, что рано или поздно что-то произойдет, и уничтожение собственности Торговой Федерации было довольно очевидным призывом к действию. Подвергая себя значительному риску, они атаковали боевых дроидов, надеясь ударить их с такого угла, где их тела были бы наиболее слабыми, и немедленно захватить бластеры. Большинство из них были успешными, хотя ни один из них не избежал хотя бы незначительных ранений.
Усан Оллин стояла в дверях своего кабинета, выкрикивая приказы дроидам, которые были слишком заняты, чтобы обращать на нее внимание. Мариек увидела отверстие, и это было слишком заманчиво, чтобы пройти мимо. Оставив Тонру с ружьем, она
Энакин Скайуокер действительно любил летать.
Когда капитан Панака ввел служанок в качестве личной охраны королевы Амидалы, он ввел большое количество движущихся фигур на поле с очень высокими ставками. У него были свои методы, у королевы-свои, и каждая служанка приносила что-то свое. Все могло кончиться очень плохо, но девочки усердно работали и приспосабливались к каждому сценарию, с которым сталкивались. Это была еще не идеальная система, но все они быстро освоились со своими ролями.
Он выбрал Тсабин, потому что она привыкла быть на втором месте. Она привыкла, что люди смотрят сквозь нее, когда она играет свою роль. Она привыкла быть вне поля зрения и в чужих мыслях. Тсабин пыталась убедить гунганов присоединиться к их борьбе, и Тсабин потерпела неудачу. Сабе твердо решил, что это будет в последний раз.
Когда она добралась до тронного зала, она быстро обследовала место происшествия. У нее упало сердце. Дроидов было слишком много. У Нута Ганрея была Падме, и он считал ее Амидалой. Они были превосходно вооружены и подавлены, но достигли своей главной цели. Они были в тронном зале. Все, что нужно было Падме, - это мгновение. Отвлечение.
Приманка.
Сабе двинулся прежде, чем она закончила обдумывать это. Она покинула относительную безопасность охранников, которые окружили ее, и побежала к тронному залу. Они последовали за ней, как она и предполагала. Она стояла на виду у Неймодианцев и их дроидов.
“Наместник!- крикнула она голосом королевы.
– Ваши дела здесь закончились.”
А потом она убежала.
Она прошла обратно через линию охранников, шаги застучали по мраморному полу коридора, когда дроиды последовали за ней. Она двигалась так быстро, что головной убор, который она носила, соскользнул с булавок и откинулся назад. Она услышала шипение противовзрывных дверей, закрывающих тронный зал, и поняла, что ее отчаянная уловка сработала. Дроиды были с ее стороны от противовзрывных дверей, а Падме-с другой, с королевским пистолетом в руках. Теперь все, что нужно было сделать Сабе, - это остаться в живых.
Дроиды последовали за ней, не делая тактического анализа того, к чему она бежала, и врезались прямо в стену охранников. К тому времени, когда Сабе удалось развернуться, большинство дроидов уже лежали на земле. Она достала одного из них, и бластерный огонь был остановлен. В тишине она слышала, как колотится ее сердце. Она понятия не имела, что на самом деле происходит в тронном зале. Она просто должна была верить, что все прошло так, как она надеялась.
Падме
Здания были повреждены, но их можно было починить. Люди были голодны, но их можно было накормить. И снова НАБУ принадлежал им.
Глава 25
Первое, что они должны были сделать, это похоронить мертвых.
Гунганы забрали своих павших воинов в священное место. Амидалу пригласили присутствовать на похоронах, но времени не было. Она послала Эйртаэ и Яне, которые, вернувшись, дали полный отчет о церемонии.
Мертвых НАБУ отправляли на семейные захоронения или хоронили на городском кладбище. У каждого, кто погиб в битве, на надгробии будет вырезан Герб королевы, и Падме решила, что через год она совершит тур по планете, чтобы увидеть готовые камни и сделать мемориалы.
Дроиды были захвачены и переплавлены. Они были сделаны из высококачественных материалов. Они будут переделаны в столбы забора, садовые решетки и произведения искусства.
Куай-Гон Джинн лежал на погребальном костре у водопада на утесе в конце реки. Они ждали, чтобы сжечь его, пока совет джедаев не прибыл, чтобы присутствовать на его похоронах. Новоизбранный канцлер Палпатин прибудет вместе с джедаями, и Падме с нетерпением ждала возможности поздравить его почти так же, как она ждала возможности передать Нута Ганрея Республиканскому Правосудию.
Похороны джедая были торжественным событием, и Падме знала, что для НАБУ было большой честью доверить заботу о его останках. Она снова надела темно-пурпурное платье, но на этот раз ее одели не только руки Сабе, но и руки всех служанок. Яне поправила головной убор, а Рабе сделала ей макияж. Саше начистила туфли, а Эйртаэ заделала швы на спине. Сабе опустил тяжелый бархат, чтобы сквозь него просвечивал легкий шелк, и Королева Амидала приготовилась к скорби.
Сама церемония была проста. Никто не разговаривал, только тихо переговаривались между собой. Вместо этого они наблюдали, как тело Куай-Гона освещалось ярким огнем, и продолжали наблюдать, пока он не превратился в пепел. Горе Падме оказалось более личным, чем она ожидала. Мастер-Джедай доверял ей, когда знал, что она хранит секреты, позволял ей пытаться контролировать дико непредсказуемую ситуацию, и уважал ее суждения достаточно, чтобы, по крайней мере, выслушать ее аргументы. Она никогда не поблагодарила его за все это. Они никогда не оглянется назад на то, что пережили вместе, и не найдет в этом светлую сторону. Это всегда будет открытая рана.
Джедаи уходили от костра поодиночке или парами, таинственные и печальные, не поддающиеся описанию. Оби-Ван и Энакин оставались там, пока не догорели последние угольки, а также Королева и ее двор. Ночной воздух был холодным, и все они были измучены, но это был лучший способ выразить свою благодарность мягкому мастеру-джедаю, который многим рисковал и отдал все, чтобы спасти их дом.