Рискнуть и победить (Солдаты удачи - 5)
Шрифт:
Что ж, вот я и получил то, что хотел. Выше крыши. Хлебай - не хочу. Правда, сейчас тебя уже никто и не спрашивает, хочешь ты или не хочешь.
Раздумывая над всем этим каким-то краешком мозга, который, как я заметил, всегда бывает свободен для раздумий, я нес какую-то ахинею, пытаясь втравить в болтовню и Егорова. Но тот хмуро молчал, курил, пил виски без всякой закуски и наконец скомандовал мне:
– Заткнись!
– После чего достал трубку мобильного телефона, набрал какой-то номер и приказал: - Первый транспортный рейс в Москву. Передайте Первому, что я вылетаю.
И отключил телефон.
– Тебя, конечно, мое мнение не интересует, -
– Но я бы сделал по-другому.
– Как?
– хмуро спросил Егоров.
– Я сначала довел бы операцию до конца, пользуясь теми полномочиями, которые у тебя есть, а потом уж докладывал бы.
– Спасибо за бесплатный совет, - буркнул Егоров.
– Не за что, - сказал я.
– Тем более что ты им не воспользовался.
Он допил виски, поднялся и пошел к выходу.
– Приказания? Особые пожелания?
– спросил я.
– Занимайся своим делом. Вот и все пожелания. И если сможешь, не лезь туда, куда тебя не просят. Если будут особые пожелания, завтра к вечеру я тебе их передам.
– Ты все-таки рассчитываешь вернуться сюда?
– Да, рассчитываю. Ты просто не представляешь себе всего размаха операции. Поэтому и даешь дурацкие советы.
– Больше не буду, - пообещал я.
* * *
Когда Егоров ушел, я запер дверь на все замки и задвижки, нашел среди кассет Би Би Кинга, отмотал две трети и включил плеер. На эту кассету я записал разговор, который вели Профессор и Егоров после моего ухода в кабинете военного госпиталя. Я запрятал запись среди других кассет вполне намеренно. И, как выяснилось, не напрасно. Если бы ее обнаружил шнурок Кэпа - это бы еще ничего, Кэп просто не понял бы, о чем речь, а вот если бы запись нашли при негласном обыске люди Егорова, - объяснить появление у меня этой записи было бы трудновато.
Я уже прослушал ее раза три. Бесполезно. У меня было слишком мало информации, чтобы понять, о чем идет разговор. Сейчас, когда информации у меня прибавилось, можно было сделать еще одну попытку. Я и сделал.
* * *
"Егоров. Лихо, Профессор. Я бы на такой блеф не решился. "Проводите нашего гостя". А если бы он ушел?
Профессор. Вы считаете, что я блефовал?
Егоров. А нет?
Профессор. Вы циник, Егоров.
Егоров. Я практик.
Профессор. Ошибаетесь. Мы сегодня уже говорили об этом, но вы, вероятно, не поняли. Вы облечены высшим доверием. А значит, вы политик. Хотите того или нет. А политик должен верить в то, что делает. Иначе грош ему цена. И ни на какую серьезную карьеру он не может рассчитывать. Ваши впечатления?
Егоров. Крутой паренек. Пятьдесят штук снял - и глазом не моргнул. Если у него такие гонорары, чьи же конфиденциальные поручения он выполнял? И какие?
Профессор. Незачем гадать. Важно другое. Это ложится в легенду. Наемник. А кто его нанимал и для чего - второй вопрос..."
* * *
Я выключил плеер.
Легенда. Какая легенда? Та, что разработана для меня, но мне не сообщена. Вероятно, та, что будет использована тогда, когда я сам буду задействован в главной своей роли.
Что это за роль?
Знать бы. Тогда и все другие вопросы исчезли бы сами собой.
Наемник. Почему это кажется им важней того, кто именно меня нанимал и какие поручения я выполнял? А вдруг я работал на криминал или даже на иностранные разведслужбы? Неважно им это? Выходит, так. Им важно, что я наемник. А чей - они об этом даже говорить не стали. Какая-то здесь фигня. Так не бывает. Профессор,
Я снова пустил запись.
* * *
"Профессор. Когда он был в Японии?
Егоров. С седьмого по шестнадцатое октября. Вылетел в Токио прямым рейсом из Шереметьево-2. Вернулся через Осаку автомобильным паромом до Владивостока. Там погрузил купленную машину на платформу и сопровождал ее в рефрижераторе до Москвы. Договорился с водителями рефрижератора, "рефами". За бабки, конечно. Боялся, как бы тачку по пути не раздели. Так что все складывается как надо..
Профессор. Эти "рефы" смогут его опознать?
Егоров. Смогут, конечно. Но кто их будет искать и допрашивать?.."
* * *
Я снова остановил запись.
Япония. При чем тут Япония?
Я немного прокрутил текст вперед и нашел еще одно важное место.
* * *
"Профессор. Заменяем?
Егоров. Очень сложно. До выборов меньше месяца. И главное - Япония. Где мы найдем такое благоприятное сочетание обстоятельств?.."
* * *
"Стоп".
Далась им эта Япония! Почему, черт возьми, моя невинная поездка в Японию - это благоприятное стечение обстоятельств? Причем редкое. Для них, понятно. При чем тут "рефы", в вагоне которых я действительно сопровождал "ниссан-террано", чтобы по дороге местные умельцы не сдрючили с него все, что можно сдрючить? Почему этих "рефов", как называют себя механики и экспедиторы рефрижераторных секций, нужно или не нужно искать и допрашивать?
Из этой своей поездки я не делал никакого секрета. Да и не было в ней никакого секрета. Поэтому их информационная служба без труда выяснила, когда я вылетел в Токио, когда вернулся во Владивосток и как добрался до Москвы.
Почему же вдруг эта поездка становится делом первостепенной важности? Такой важности, что мельчайшими деталями ее интересуется не кто-нибудь, а сам Профессор?
Я еще немного покрутил пленку в разных концах беседы и выключил плеер. Нет, не понимал я сути разговора. Видно, еще слишком мало получил информации. Пойму, конечно. Со временем. Когда знать буду больше. Вопрос тут, как всегда, был только один: не будет ли это слишком поздно?
* * *
Был второй час ночи. Гостиница притихла. Даже ресторанный оркестр умерил свой пыл и был практически не слышен. Я осторожно выглянул в коридор: никого. Если за моей дверью и следили, то не из коридора, а со стороны лифтов. Да и вряд ли, пожалуй, следили. У Егорова и его ребят и без меня было сегодня довольно забот. От меня он уже никаких выкрутасов не ждал. Но осторожность никогда не бывает лишней. Поэтому я зашел в ванную, сбросил всю свою обычную одежду, в любой шов которой мог быть вшит чип (а они сейчас бывают какой-угодно формы, даже ниткообразные), переоделся в шмотки, купленные вчера на одной из городских ярмарок, натянул до ушей черную вязаную шапочку, стараясь по мере возможности скрыть синяк, расползшийся на всю левую щеку, напялил светозащитные "хамелеоны" и выскользнул из номера. Но спустился вниз не лифтом и не по лестнице, а пешком по служебному ходу, которым в этот ночной час никто не пользовался.