Рискованная игра
Шрифт:
– Поверь мне, тех, кто это делал, тоже ждет свой черед, – неожиданно для Филатова убежденно сказал Лапин.
– Ты идеалист.
– Идеализм с материализмом всегда шли рука об руку – улыбнулся Анатолий.
Филатов тоже рассмеялся. Симпатия к Лапину все возрастала.
– Хорошо, Толя, давай о деле.
– Нам необходимо накрыть всю сеть. По нашим агентурным данным, Куцый поставляет оружие в Чечню. Это неудивительно, но вот там начинаются интересные вещи. Часть оружия действительно оседает у боевиков, но большая часть идет дальше. Куда, мы пока не знаем, но оно точно также работает против нас. Чечня – это транзитный коридор. Эту цепь надо проследить, а сделать это можно, только находясь внутри системы. Ты согласен?
Филатов был доволен. ФСБ планирует использовать его так, как он этого хотел. Вида он не подал и продолжал сидеть с невозмутимым выражением лица.
– То есть, вы хотите внедрить меня в окружение Куцего?
– Было бы неплохо. Но это полдела. За короткий срок, пока оружие у него, надо войти в доверие настолько, чтобы Куцый поручил тебе сопровождать оружие.
– Мне надо снова вернуться в Чечню?
– Да. Только теперь ты будешь находиться среди боевиков, а не федеральных сил. Задача очень сложная, но, сам понимаешь, на внедрение нашего человека уйдет очень много времени. Ты неместный, особую легенду придумывать не надо, только подредактировать некоторые моменты. Если ты не уверен, можешь отказаться. Я все прекрасно понимаю.
– Я тоже все понимаю, чем это может кончиться. Но, как говорится, взялся за гуж – не говори, что не дюж. Счеты у меня с ними свои остались.
– Вот именно, нельзя давать эмоциям взять вверх.
– Это ясно. Кое-что в жизни пришлось испытать.
– Вот мы на это и надеемся.
– Ну у меня и отпуск выдался! Кстати, он скоро закончится. Придется из Чечни телеграммку шефу настукать, может, в гости приглашу.
– В гости не надо, неправильно поймет, а вот заявление о продлении за свой счет отправь. «Свой счет» мы тебе гарантируем.
– Спасибо. Как будем меня внедрять?
– Наскоком не получится, поэтому будем действовать аккуратно. У Куцего есть жена. За нее он трясется как осиновый лист и не ревнует только, к тараканам на кухне. Для начала организуем хулиганское нападение, а ты будешь выступать в роли Зорро и вырвешь несчастную женщину из когтей неорганизованной преступности.
– Сам придумал? – поинтересовался Филатов.
– Нет, начальство сообразительное.
Оба снова рассмеялись.
– Детали обсудим позже. Запомни мой мобильный телефон. В память не вбивай. Будем встречаться здесь.
Кофе давно остыл. Попрощавшись, Филатов отправился домой. Необходимо было в спокойной обстановке проанализировать всю ситуацию. О возвращении в Чечню он не думал. Дело все больше осложнялось. Юрий чувствовал, что Куцый постепенно перестает быть для него самоцелью. Новые более мощные фигуры, пока еще скрытые во мгле, вырастали на горизонте. «Кучумов искал правду и погиб за нее, мне нужно идти дальше», – это была позиция, которую Филатов сформулировал сам для себя и от которой теперь не отступит ни на шаг, чего бы это ему ни стоило.
Солнце уже не так пекло, медленно клонясь к западу. День постепенно сдавал свои позиции. Народ, отсиживавшийся по домам, высыпал на улицу. Заканчивали свою работу многочисленные торговые палатки, ряды и магазинчики.
Какое-то нехорошее предчувствие заставило Филатова насторожиться. Такое бывает, когда на тебя кто-то смотрит, кого сам ты не видишь. Улица была довольно оживлена. Остановившись у стеклянной витрины, Юрий начал прощупывать взглядом толпу. На противоположной стороне улицы поодаль от него стояли два парня в легких спортивных брюках и майках. Кажется, они просто курили, неспешно ведя беседу. Но, то и дело бросаемые в его сторону взгляды убедили Филатова в том, что эти ребята ведут именно его. Юрий медленно двинулся вперед, незаметно посматривая на отражение в витринном стекле. Те двое двинулись за ним.
В случае опасности мозг начинал работать быстро и четко. Это не ФСБ: грубо, да и не нужно. Куцый? Вряд ли. Зацепок у «полковника» нет. В долю секунды в голове прокрутились последние события. «Нет, наследить я нигде не мог, хотя нельзя быть полностью уверенным». Значит, на него вышел Арсен с компанией. Только этого сейчас и не хватало. «Пожалуй, для меня одного многовато», – подумал Юрий.
Сейчас надо оторваться. Юрий ускорил шаги. Интересно, они уже вычислили его жилище. Вряд ли, иначе уже бы навестили там. А вдруг Арсен сейчас сидит в его кухне со стволом наготове. Все может быть.
Филатов подошел к автобусной остановке и терпеливо принялся ожидать транспорт. Ему спешить некуда, он в отпуске. Один «спортсмен», как их окрестил Юрий, перешел улицу и стал неподалеку. Другой остался на противоположной стороне. «Сейчас попытается ткнуть заточкой под сердце. У них это мгновенно. Секунда, и ты труп», – Филатов подобрался и приготовился действовать. Подкатил автобус. Юрий стремительно запрыгнул внутрь и встал в углу у заднего окна. «Спортсмен» вошел в среднюю дверь. Когда двери закрылись, Филатов заметил, что второй сел в подъехавшую бежевую «ауди», и машина двинулась за автобусом.
Скрипя всеми болтами, старенький «Икарус» нес своих пассажиров в сторону железнодорожного вокзала. Уставшие за день бабушки возвращались с рынков домой, в свои деревни, распродав запас лука и редиски. Ехали отдохнуть от шума городского в тихие домики дачники, чтобы с утра покопаться на своих шести сотках. Спешили на вокзал несчастные командировочные, счастливые отпускники и гости, которым надоел шумный город и радушный прием хозяев. И среди этой разношерстной, но мирной толпы находились два человека, которые думали сейчас только друг о друге: убийца и его жертва.
Вокзал был уже хорошо изучен Филатовым. Он прошел к кассам, купил билет на ближайшую электричку и вышел на перрон. Два сопровождающих были неподалеку. К сожалению, пришлось потерять из виду «ауди». Кислый голос дежурного объявил о прибытии нужного электропоезда. Лениво стуча колесами, электричка выползла из депо и подкатила к перрону. До отправления оставалось минут десять. Филатов неспешно прошелся до торгового ларька, купил пачку сигарет, газету с кроссвордами, бутылку минералки, тем самым, показывая, что путь ему предстоит неблизкий.