Рисунок шрамами
Шрифт:
Пока я смотрела на мешок так, словно не ожидала его увидеть, что целиком и полностью соответствовало действительности, Янис набросил мне на плечи тёплое покрывало.
– И ты бы уехал? – непроизвольно вырвалось у меня. Накатила тошнота и слабость. Эта чёртова слабость! Сколько же можно?
Ноги подкашивались от страха.
– Если бы ты не пришла.
Слова доходили медленно и по частям, словно сквозь воду.
– Я не понимаю.
Он протянул ко мне руку, но потом убрал, отошёл и молча сел передо мной на свою импровизированную кровать, всё ещё усыпанную подушками и одеялами. Видимо, постель убирают
О чём я вообще?
Янис сглотнул. Очень громко.
– Там, внизу… На границе со смертью, когда ты хватаешь последние моменты счастья… всё кажется иным.
Губы слиплись и отказались спрашивать, думает ли он теперь иначе. Не знаю, он совсем не изменился, в смысле, по сравнению с тем временем, когда мы только познакомились, если нашу встречу можно назвать таким обыденным словом. Ещё во времена до подземной ловушки.
А я изменилась - раз и навсегда.
– Я замужем, да? В этом причина?
Он некоторое время снова смотрит непроницаемым взглядом.
– Я просто хотел, чтобы у тебя был выбор. Если бы ты решила, что хочешь забыть о том, что случилось внизу, то просто оставалась бы поодаль и жила, как хотела. Всё-таки Рондо принц.
– И что?
– А я – нет.
– Ты думал, я не хочу к тебе приходить?
Он медленно кивнул, не отводя глаз.
Я запрокинула голову и расхохоталась. Смеялась долго, искреннее, пока не поняла, что одновременно со смехом по щекам текут слёзы. Слабая истеричка! Но я просто не представляю, где, в чём мне черпать силы в тёмной стране, полной испытаний и пустой всем остальным, будь то растущая зелень или простая человеческая доброта.
– Ты разве не знаешь? Свадьба была не настоящей. Вернее, настоящей, но я её не хотела. Они же… жрицы накачали меня какой-то дрянью! На свадьбе… Я не собиралась за него выходить, понимаешь? Но они… я даже ничего не помню, только самый конец ритуала, когда сверху сыпались эти красные капли… так похожие на кровь. Я не хотела свадьбы.
– То есть не хотела? Разве ты с самого начала не за этим приехала? – осторожно спросил он.
– Да. Мой отец решил, что… это потом. В общем, договор был таким – я присматриваюсь к вероятном мужу, но в крайнем случае могу отказаться от брака. Это было скорее сватовство, чем помолвка, но у вас так подали, всем объявили, будто дело уже решённое. И пути отступления мне не дали. Ваш… некрогеры поставили блокпост на горный проход, а мне пояснили, что моя жизнь никому не важна. Я даже сбежать не могла. И ты сам видел, как они… В общем, не спрашивай, - я накрыла голову пледом, голова просто раздувалась от всего, что нужно поставить по местам, а времени нету. Как объяснить, что я ехала сюда с одним настроением, а потом выяснилось, что я не готова становиться некрогеркой? Что лучше стыд от отказа и возмещение убытков, чем вечная жизнь среди них. Ну, по крайней мере, жизнь в роли жены Рондо.
– Я видел. Но я решил, что мне показалось, - прошептал Янис. – Слишком сильно хотелось, чтобы только я один был для тебя важен. И я сказал себе – не трать время, она никогда не будет твоей. Рано или поздно она привыкнет, приживётся, ощутит прелесть роли королевы и забудет о том, что её так сильно пугали некроманты. Перестанет ощущать тревогу и страх.
– Ты знал, что я ощущаю страх?
– Конечно, это видно… То есть я убеждал себя, что это
Столько горечи в его словах, будто он ею дышит.
– Не вздумай себя ни в чём винить! Да ты! Да ты единственный, кто в этом мрачном месте не даёт мне сойти с ума!
Он коротко взглянул на меня и снова задумался.
– Почему они так спешили со свадьбой? Я не ошибаюсь - это произошло, когда выяснилось, что ребёнка-сао привела в замок ты?
– Да. Рондо сказал, я слишком большая угроза… Хотя чему я могу угрожать, ума не приложу.
– Почему ты не рассказала мне сразу? Там, внизу?
– Зачем? Чтобы испортить тебе последние дни? Ты бы расстроился.
– Расстроился? – медленно спросил он. – Не так. Но возможно, ярость от услышанного помогла бы пробить проход наверх.
– Ярость?
– Ты так тихо говоришь. Боишься?
– Чего?
– Ещё тише. Ты думаешь, меня расстроит правда о семье? Но я уже был расстроен… когда думал, что в твою брачную ночь на моём месте должен был быть брат. Что я украл у него жену.
– У него не было бы жены, если бы меня спросили!
– Я не знал.
Он вдруг опустил глаза, уставившись в пол и замер.
Можно ли… А, к чёрту!
– Я хочу тебя обнять.
Он такой холодный. И все рёбра наперечёт.
– Я тебя сейчас согрею.
Вот же удивительное дело - буквально полчаса назад я томилась в запертой комнате и была уверена, что жизнь закончена. Что больше никогда и ничто не сможет поднять мне настроения. А теперь шкала позитивности и оптимизма неуклонно ползёт вверх и, кажется, всё будет прекрасно. Небом клянусь, я даже захихикала, когда запускала руки ему под рубашку – каждый ведь знает, какой эффект оказывают ледяные руки, когда их прижимают к горячему туловищу.
Однако Янис даже не вздрогнул, потому что оказался совсем не таким тёплым, как я ждала. Хихиканье само собой замерло на губах. И не только из-за беспокойства о самочувствии некроманте – ещё и от мысли, что я как мама… легкомысленно хихикаю с мужчинами.
Нет! Янис не один из многих. Какая дурацкая мысль! Он - единственный.
– Почему ты еле тёплый?
Он задумчиво прижал к себе мою руку прямо через ткань. И не ответил.
– Только не говори, что это... что-нибудь жуткое, вроде бы ты смертельно болеешь и скоро бросишь меня в этом равнодушном сером мире одну. Только не говори ничего страшного!
– Нет, ничего страшного. Это… просто я мало ел.
– Почему ты мало ел?
Какие у него глаза! Кажется, в детстве у меня была книга, на одной из картинок которой изобразили мужчину с таким же, как у него, лицом. Не помню только, злодей это был или герой. Да и важно ли?
Он вздыхает так глубоко, что грудь увеличивается чуть ли не вдвое.
– Ты же не шла.
– И что? Ты бы заморил себя голодом?
Он пожимает плечами.
– Может быть.
Тут я понимаю, что ответить нечего – горло сжимается, как будто кто-то невидимый стоит поблизости и сдавливает шею тонкими пальцами-удавками. Глаза уже полны слёз. Но слёз слишком много, они в последние месяцы нас просто преследуют, они так и норовят нас догнать и утопить в своём море! Нет, нельзя больше слёз и слабости!