Рита, море и Рыжка-царевич
Шрифт:
Даже покрытая пылью и паутинами, мебель, в основном темных тонов, казалась светлой и радужной. Зеркала и стекла ловили и отражали солнечные лучи, наполняя комнаты особыми бликами, от которых становилось веселей. Хотелось сесть в кресло, положить руки на резные подлокотники, вытянуть ноги и умиротворенно посидеть, закрыв глаза. Особо удивлял отличное качество сборки: дверки шкафов легко открылась, ящики тумбочек выдвигались и даже сохранились, свойственные мебели того периода, винтажные резные ручки. К тому же, в каждом номере узор ручек был свой, ни разу не повторяющийся.
Ковры с полов были убраны, видимо во избежание нашествия грызунов. Узорный паркет местами сохранил полировку, на которой прочно прижились веселые солнечные зайчики.
— Как по бесплатному музею ходим, — восхищалась Рита, — в Питере минимум надо тысячу рублей заплатить.
— Согласен, — поддержал Виталий, — можно экскурсии водить.
— Главное, — заключил завхоз, — чтобы были желающие отдыхать в таких номерах.
— Антиквариат всегда в тренде, — Рита водила пальчиком по запыленному стеклу книжного шкафа, — тут и ремонта большого не надо. Заменить обои, кафель кое-где, пыль отмыть и отчистить. И все засверкает. Вы замечаете, как мебель отражает солнечные лучи? Все настолько продуманно, даже диву даешься.
— Недаром санаторий славился на весь СССР, — Сергей Петрович открывал окна во всех комнатах и коридорах, чтобы корпус максимально проветрился, — сделано на совесть, комфорт устраивали во всем. И под окнами с этой стороны ряд кипарисов. Воздух какой, чувствуете?
— Запах смолы и эфирных масел положительно влияет на самочувствие и поднимает настроение, — констатировала Риты почерпнутые знания из интернета и выглянула в окно, — красота какая. Так бы и не уходил отсюда.
Она с увлечением рассматривала узор на винтажной ручке шкафа, как неожиданно, заметила движение и обмерла, увидев в дверях пьяного сантехника. Сталин возник в дверях как из преисподней, в полной тишине, его шаги по коридору не слышал никто. Рита, придя в себя, вскрикнула и спряталась за стоящего рядом Виталия.
— Сталин, твою дивизию, — закричал Сергей Петрович сурово, — ты что тут шаришься? Я тебя обыскался. На кухне канализация плохо работает, тебя ждут. Давай живо туда.
— Послушайте, Владимир Сигизмундович, — Рите надоели страшилки вечно пьяного мужика, — я вас уже предупреждала на счет пьянства, вы не останавливаетесь. Или прекратите пить, или мы с вами распрощаемся.
— А, канарейка, — проговорил Сталин, вглядываясь в членов комиссии, — мне Иосиф Виссарионович про тебя говорил. Я помню. Выше не ходи, испужаешься.
— Так, Сталин, иди отсюда, — завхоз вышел из себя, — хватит уже всех стращать. Если тебя через десять минут не будет на кухне, позвоню Алексею Ивановичу. А сейчас не мешай нам работать.
— Я вас предупредил, — Сталин держался одной рукой за косяк, — лет пятнадцать назад из этого корпуса слышались крики о помощи. Долго слышались.
— И почему полицию не вызвали? — не удержалась и выпалила Рита, из-за спины парня.
— Закрытая зона, — Сталин оторвался от косяка и шатаясь пошел по коридору, — я вас предупредил, — произнес он.
Громкий голос сантехника эхом разнесся по пустому зданию. Отчего нарушившим покой корпуса людям стало не по себе. Но, светившее в окна солнце успокаивало и навевало покой и умиротворение.
На четвертом этаже корпуса подряд располагались «люксы». Их обходили быстро, завхоз говорил замечания, Рита скрупулезно записывала пункты в свой ежедневник по каждому номеру отдельно. В угловом номере, куда Рита, как всегда, поспешила зайти первой, взору комиссии представилась жуткая картина.
У батареи отопления полусидел труп человека. При отсутствии сырости и внешних воздействий, сохранившиеся кости скелета располагались в должной последовательности. Руки, вернее кости, пристегнутые наручниками к верхней трубе отопления, висели неподвижно. Видимо, смерть наступила очень давно, ошметки сохранившейся одежды местами прикрывали кости ног и ребра. На шейных позвонках блестела массивная золотая цепь. В нижней челюсти виднелись вставные золотые зубы. Ближе к локтю правой руки болтались, порытые паутиной золотые часы. Ступни ног обуты в хорошо сохранившиеся кроссовки фирмы «Адидас», славившиеся в конце девяностых — начале двухтысячных годов. Ближе к ступням, на полу лежала выпавшая верхняя челюсть с двумя золотыми мостами, нагоняя ужас от общей картины. Рядом с трупом на столике под слоем пыли проглядывались документы, среди которых виднелся бордовый цвет паспорта.
Не плотно закрытая внутренняя форточка в другом углу комнаты, при открытии двери, резко распахнулась и ударилась о внешнюю, которая тоже открылась на улицу. От их ударов и потока воздуха из открытых окон коридора, череп трупа, и так повисший вперед и чудом держащийся, сильно накренился и покатился по полу в сторону кровати. От столкновения с ножкой, нижняя челюсть трупа лязгнула и, казалось, открылась. Череп посмотрел пустыми глазницами на застывших в дверях, непрошенных нарушителей его многолетнего покоя, и казалось, улыбаясь, спросил: «Здорово я вас напугал?»
Рите на миг представилось, как этот человек мучительно умирал, глядя на солнечные блики, отражающиеся в стеклах шкафов и паркете. Как корпус много лет молчаливо хранил свою тайну, оберегая труп от дождей и снега. В памяти вновь всплыл ястребиный взгляд Иосифа Виссарионовича и в голове ясно прозвучали его слова: «Мы откроем вам некоторые тайны всенародно-любимого санатория. А остальные и не пытайтесь узнать». Далее ее сознание не выдержало, в глазах потемнело, и она медленно начала валиться назад, на ходу роняя ежедневник и ручку. Если бы ее не подхватил, вовремя пришедший в себя от увиденного Виталий, она, возможно, хорошо бы успела рассмотреть череп «непрошенного гостя» из нижнего положения и, даже, пообщаться с ним. Но, крепкие руки старшего администратора ресторана не допустили падение девушки. Он легко подхватил ее на руки.
— Неси ее на улицу, — медленно произнес ошарашенный от вида трупа в вип-номере, завхоз, — я сейчас позвоню в полицию. Пусть приезжают и разбираются. И дверь надо закрыть опять, а то и наши отпечатки пальцев приплетут. Дальше будем обходить со службой безопасности. Интересно, что об этой находке скажет Алексей Иванович? Понравится хозяину отеля «гость из девяностых» или нет?
Виталий нес девушку на руках вниз по лестнице. Ее голова покоилась у него на плече, руки свисали, глаза закрыты. Он совсем близко видел ее лицо и понимал, что она все больше ему нравится. Сильные руки не ощущали ее веса, несли легко и свободно. На улице, он сел на скамеечку, держа девушку на коленях и принялся приводить Риту в себя. Он слегка подул ей в лицо, свободной рукой провел по ее волосам, по овалу лица. Нежно коснулся ее губ. Последние прикосновения привели девушку в чувство, и она медленно открыла глаза. Видимо последнее, что запечатлела ее память, это труп у батареи. Ее глаза сильно распахнулись и в них промелькнул страх.
— Что это было? — спросила она, невольно прижимаясь к парню, — я это действительно видела? Этот труп там наверху?
— Забудьте, — успокаивал ее Виталий, — ну был и был. Когда было то, сто лет в обед. Сергей Петрович полицию вызвал. Сейчас приедут. Дальнейшие обследования будем проводить сразу с полицией.
Рита еще какое-то время сидела на его коленях не шелохнувшись, а потом, видимо, пришла в себя и резко отстранилась от Виталия.
— Это что вообще? — она соскочила с его коленей и, пошатнувшись, села рядом, — это вы как посмели? — от неожиданности она даже начала повторять одно и тоже, — я на коленях просто так не сижу, это вы знайте.