Ритуал последней брачной ночи
Шрифт:
— Есть, — честно призналась я.
— Есть, — заорала Эта Сука. — Есть!.. Есть! Так я и знала!
Такой трассирующей очереди из малознакомых мне ругательств я еще не слышала, хотя перепробовала массу не самых положительных мужиков. Бандитская феня должна приветствовать этот дивный жаргон вставанием.
— Ну почему, почему не я его замочила?!
— Кого?
— Эту тварь. Олева Киви! А еще распинался, потрясал памятью о жене! «Подарок на свадьбу, подарок на свадьбу!» Дешевка! Бычара доеный!
— Слушай, где ты таких слов понахваталась?
Чарская осеклась.
— Почитай с мое всяких малобюджетных сценариев и муйни сериальной, еще не такое запоешь, — огрызнулась она.
Я перевела дух и с симпатией взглянула на хулиганку Чарскую. Невероятно, но между нами совершенно незаметно установилось что-то вроде приятельских отношений. Даже осколки репродукции «Купание красного коня» этому не помешали.
— Ты зря горячишься. — Я попыталась урезонить Чарскую. — Футляр ни о чем не говорит. Есть же еще колье…
— Ага. С горным хрусталем.
— Ну, почему? Может быть, это просто копия, а оригинал…
— Ты не поняла? Это и есть … оригинал. Во всяком случае, это та самая вещь, которую я вытащила из его … сейфа!
Она вывалила колье из бокала мне на колени. И снова повернулась спиной.
— Проверим?
— Валяй. — Я расправила колье и, пользуясь моментом, принялась изучать его: центральная часть, украшенная целой россыпью (бриллиантов? горного хрусталя, не приведи господи!), венчалась довольно внушительным камнем грушевидной формы. Камень слезой стекал с колье и был вправлен в золото. Все это великолепие держалось на полужестком обруче.
— Двадцать семь камней, — принялась за арифметические подсчеты Полинька. — Шестнадцать в центре. По пять на обруче. И самый большой — внизу. Пасхальное яичко … мать! Замок в виде змейки… Голова служит фермуаром, а хвост — крючком. Все камни, кроме самого большого, — восьмиугольные, квадратные и овальные… Подонок!!! Так меня подставить!!!
Чарская описала колье с фотографической точностью, но это ровным счетом ничего не значило.
— Ну что, все верно? — подняв руки кверху и оборачиваясь ко мне, воскликнула она.
— Все. Но драгоценности часто подделывают. И довольно точно. Ты имела дело с оригиналом, а теперь получила на руки копию. Вот и все.
— Ты не поняла! — Чарская снова потянулась к бренди. — Я имела дело конкретно с этой вещью! Фермуар у нее запаян! Присмотрись.
Я послушно поднесла змейку к глазам, принялась изо всей дури пялиться на нее и спустя какое-то время заметила тонкий, почти филигранный след припая.
— Убедилась? В большом камне тоже есть дефект. Пятнышко. В самой сердцевине.
В наличии имелось и пятнышко, и мне ничего не оставалось, как заткнуться.
— Я все понимаю, — продолжила свои рассуждения Чарская. — Можно сделать копию с оригинала. И даже запаять застежку, если уж добиваешься стопроцентного сходства. Но это ……. гребаное пятно в камне! Подделать его невозможно!!!
Невозможно.
Тут кинодива права. Камни так же индивидуальны как и отпечатки пальцев. В этом мы с Монтесумой-Чоколатль уже имели возможность убедиться после посещения таллинского полицейского департамента.
Эта мысль так взволновала меня, что я тоже решила освежиться бренди.
— С прошлого года этот недоношенный смычок пугал меня кассетой и грозился объявить воровкой драгоценностей. А я всего-навсего ……. попалась на фальшивке!
— Действительно, странно. — Я попыталась было по-дружески чокнуться с Полинькой, но она вдруг не ко времени вспомнила свое унижение в строительной люльке.
— А ведь и ты тоже, коза драная … ! Ты ведь тоже пыталась меня шантажировать!
— Не знала… была не в курсе, — как и положено драной козе, мекнула я. — Но теперь у меня никаких претензий.
— Зато у меня к вашей Чухляндии их куча!
— Правда?
— Святая! У меня интервью послезавтра. Уж я вас так распишу, хари эстонские, мало не покажется. Жаль, что этот … слоняра хвост откинул, ему бы первому досталось!
— По-моему, это мелко…
Чарская наконец-то отвлеклась от своих проблем и снова уставилась на меня. И снова глаза ее загорелись недобрым огнем.
— Значит, мелко? А приходить ко мне на съемочную площадку, драть с меня три шкуры да еще пытаться шантажировать — это не мелко?
Периферийным зрением я прикинула расстояние до спасительного кресла. Оно было явно больше, чем расстояние до подсвечника с тремя медными грациями (и как только Чарская не воспользовалась им до сих пор — уму непостижимо!)… Если в ход пойдут грации, то мне сильно не поздоровится.
Она ограничилась тем, что плеснула бренди мне в лицо. Точно так же несколько дней назад поступила и я сама, но тогда вместо бренди фигурировал кофе.
— Квиты, — Чарская самодовольно улыбнулась. — — д теперь рассказывай, зачем тебе понадобилось меня шантажировать?
— Разве я тебя шантажировала? Ты сама все придумала. А я просто хотела узнать о драгоценностях, — слукавила я.
— Да?
— Мне наплевать, что ты там вынула из сейфа… Ты меня вообще не интересуешь.
— Да? — Чарская недоверчиво хмыкнула. — А ты сука. Но это даже хорошо. Я сама сука. Причем такая, что ты по сравнению со мной просто девочка-припевочка. Скажешь, нет?
— Не скажу.
— Вот видишь. Ну, давай накатим. За наше сучье племя…
— А как оно к тебе попало? Колье? — осторожно спросила я, вытирая остатки бренди с подбородка.