Ритуал
Шрифт:
— Не знаю, как на Юге, а у нас на Севере Великий работает хорошо, и очень почитаем, — я сдвинула брови. То, что оранжевые бритоголовые попали в мой личный «список номер два», вовсе не означает, что можно клеветать на Великого.
— Охотно верю, — хмыкнул Бутч. — Вы явно осенены дланью Великого, и проповедуете непредсказуемые результаты.
— Великий снял немилость. Это не доказательство?
— Вам повезло, — тихо шепнул Бутч. — Непредсказуемый результат ритуала, которого не должно быть. Ритуала, который последний раз проводился более пятисот
— Слушаюсь, — я крутнулась на пятках и насмешливо отдала Бутчу полный легионерский салют. — Что-то ещё или я могу идти?
— Можете, — Бутч кивнул на выход. — Ясных снов, юная леди.
— Ясных снов, Бутч, — прошептала я себе под нос.
***
Я пролетела почти весь нижний ярус и притормозила, впереди мелькнул белый передник — молоденькая аларийка несла стопку чистого белья, что-то мурлыкая себе под нос.
— Ликас не возвращался? — я выскочила из-за угла и перегородила ей дорогу. Служанка испуганно ойкнула и осенила себя знаменьем.
— Мисси, ночь на дворе, а вы, как тварь, крадетесь по коридорам…
— Не возвращался?
— Нет, — она резко замотала головой.
— Дядя? Мастер Луций?
— Никого.
Я отпустила её взмахом руки.
— Подожди! — аларийка снова ойкнула, прижала стопку к груди и испуганно оглянулась на меня. Когда они стали такими шугаными? — Нэнс ничего мне не передавала… ну из табора. Как у нее дела?
— Н-н-нет, мисси, не передавала, да и не знаю я ничегошеньки…
— Иди! — я вздохнула. Никакого толку от этих молодых служанок.
***
Дверь в лаборатории я захлопнула с грохотом и заперла, щелкнув кольцами несколько раз.
Накопители выгрузила на стол, рядом с фиалом с кровью Нике. Поправила, чтобы стояли ровно в одну четкую линию, закатала рукава и пошла чертить рунный круг.
Пока не передумала.
Работа спорилась. Линии выходили на диво ровными, мел почти не отрывался от пола, и даже фокусные лучи я вывела на глазок, без всяких формационных линеек. Мгновений через пять всё было готово — круг начерчен, трактат открыт на нужной странице, проявитель ждал своего мига рядом с фиалом.
Маленькую шкатулку из черного дерева, инкрустированную серебром, которую на десятилетие подарил мне Аксель, а выбирал наверняка дядя, я открывала торопливо — капля моей крови на первый засов, капля на вторую задвижку, замочек, и приложить родовое кольцо в выемку — сила вспыхнула темным облаком и шкатулка открылась. Внутри было совсем мало предметов — у меня не так много того, что нужно прятать от чужих глаз. Подвеску Я-сина я достала первой, покачала на порванной цепочке, наблюдая, как вспыхивает рисунок печати на свету, и спрятала обратно — не время.
Монета лежала сверху. Мастерская подделка под империал, с отчеканенной маской на аверсе. Настоящее произведение артефакторского искусства. Сомневаюсь, что дядя сходу мог бы создать такое, даже ему потребовалось бы время.
Монетку, гостевую маску Серых, я тщательно упаковала в бумагу — вырванная с корнем страница, исписанная мелкими убористыми рунами. Я не пожалела ради такого дела трактата по Высшему теормагу из нашей библиотеки, который был в единственном экземпляре. Книгу было жаль — придется сжечь.
Империал засунула в гебов мешочек, крепко затянула завязки и выдохнула. Надеюсь этого хватит, чтобы экранировать артефакт Серых.
Трактат по теормагу горел весело. Я сделала святотатственный для любого алхимика жест — использовала алхимическую печь не по значению, а чтобы сжигать там книги. Синее пламя слизало всё, и даже пепел и тот истаял до крупинки. Печь пискнула, сыто мигнула огоньками управляющего контура и отключилась.
Шкатулку я заперла и убрала обратно — водрузив на среднюю полку стеллажа ровно по центру лаборатории. Хочешь спрятать — положи на самое видное место.
Рунный круг был готов, проявитель стоял в центре, на пересечении фокусных лучей, в прозрачном алхимическом фиале, чтобы было видно реакцию, но я кружила по лаборатории с трактатом в руках и медлила, повторно перечитывая условия проверки по крови.
Дело в жизненной силе. Пока Высший жив, частицы крови каким-то образом сохраняют связь, возможно с силой внутреннего источника, и показывают наличие или отсутствие жизненной силы. Красный — если проявитель станет алым, значит, объект жив. Не изменит цвет — ритуал по крови и поиск не дает никаких результатов, а если проявитель почернеет… объект покинул этот мир и ушёл за Грань.
Книгу я закрыла с громким хлопком. Псаков ритуал был не слишком популярен именно потому что в половине случаев давал осечку — проявитель просто не менял цвет, не сообщая никаких сведений о искомом объекте. И это мне не подходило.
Я покачала фиал с рубиновой жидкость на свету — крови Нике было мало, очень мало, но должно хватить, даже если разделить на три части. Вытащила новый кусок мела и пошла чертить ещё два рунных круга, точно таких же, как уже готовый.
***
Проекция песочных часов в воздухе висела прямо над моей головой. Я клевала носом, считая песчинки, изредка посматривая на рунные круги. В центре каждого из трех стоял отдельный фиал с проявителем, куда я отмерила положенные пять капель крови Нике. Ритуалы я проводила последовательно — круг за кругом, если первый даст сбой и не покажет ничего — буду ждать следующего.
Проекции песчинок бесшумно падали вниз, и я посматривала налево — осталось пара мгновений — и первый проявитель покажет результат.
Сидеть на полу было тепло — пара одеял с тахты должны были греть отлично, но внутри все равно было холодно — я мерзла.
Одно мгновение.
Последние проекции песчинок стекали в часах вниз, и я затаила дыхание. Три-два-один. Рунный круг вспыхнул ласковым золотистым светом, подтверждая окончание ритуала, я проморгалась от вспышки и подалась вперед — смотреть.