Ритуал
Шрифт:
— Раят… — она моргает, пытаясь сфокусировать взгляд. — Ты… накачал меня наркотиками?
— Да.
Она шагает ко мне, снова спотыкаясь, и я ловлю ее.
— Будь осторожна. Не поранься, — повернув нас, я толкаю ее обратно в закрытую дверь и прижимаю ее к ней своим телом, удерживая ее. — Это моя работа.
Она хнычет, ее отяжелевшие глаза моргают.
— Что? Что ты собираешься делать? — она облизывает губы. У нее во рту пересохло.
— Все, что захочу, — напоминаю я ей о нашем соглашении.
— Ты жульничал, — шепчет она. — Каким-то образом…
— Я
Ее длинные черные ресницы трепещут, и она закрывает глаза. На этот раз они больше не открываются. Тело Блейк прижимается к моему, и я подхватываю ее на руки и кладу на кровать.
Переворачиваю девушку на живот и задираю платье высоко на талии, обнажая светло-розовые хлопковые стринги. Стягиваю их с ее ног и кладу в карман, а затем снимаю туфли на каблуках. Затем беру одну из белых подушек с кровати и подкладываю ее под бедра, поднимая ее задницу вверх. Подойдя к единственной сумке, которую принес, достаю черную силиконовую пробку, а затем заползаю на кровать и сажусь между ее раздвинутых ног.
Провожу руками вверх и вниз по задней поверхности ее гладких бедер, впиваясь пальцами в ее кожу и массируя их. Я не могу насытиться ею. Я хочу трахать ее каждую секунду каждого дня. А когда мне удается поспать, она снится мне во сне.
Блейк стала моей новой навязчивой идеей.
Я пробираюсь к ее киске и засовываю палец внутрь, чтобы посмотреть, насколько она влажная. Недостаточно.
Поднявшись на колени, расстегиваю молнию на джинсах и достаю свой член. Он чертовски твердый. С тех пор как она сказала мне, что хочет, чтобы я преследовал ее. Моя девочка любит играть в игры.
Сплевываю в правую руку и обхватываю ею основание члена, а большой палец другой руки засовываю в рот, чтобы намочить его. Устроившись между ее ног, раздвигаю их еще шире, чтобы ее попка и киска были подняты в воздух, чтобы я мог поиграть с ними.
Я начинаю поглаживать свой твердый член, в то время как другой рукой прикасаюсь к ее попке. Провожу большим пальцем по ее сморщенной дырочке, прежде чем осторожно ввести его в нее. Я стону от того, насколько она тугая. Как чертовски приятно будет ощущаться, когда я возьму ее позже.
Мое дыхание учащается, и ритм на моем члене тоже. Я напрягаю руку почти до боли, и с шипением выдыхаю воздух.
Убирая большой палец, я наклоняюсь и плюю ей на задницу, чтобы заменить его другим пальцем. Двигаю им, пока не решаю добавить еще один.
От взгляда на ее тело, лежащее передо мной, мои яйца напрягаются. Мне нравится, что она позволяет мне играть с ней, как я хочу.
Я вытаскиваю пальцы и снова ввожу их в нее. Мои глаза прикованы к ее попке, которая поддается, позволяя мне войти. Я стону, думая о том, как это будет приятно. Мои яйца сжимаются, а тело напрягается, пока я пару раз поглаживаю свой член и быстро убираю пальцы, прежде чем кончить в ее попку и киску.
Тяжело дыша, тянусь к пробке и провожу ею вверх-вниз между ее ног, покрывая черный силикон своей спермой. Затем широко раздвигаю ее попку и осторожно ввожу его в нее.
— Все, что захочу, — говорю я громко, как будто она меня слышит.
Откинувшись назад, я смотрю на Блейк сверху вниз. Ее красивая бритая киска и черный бриллиант, торчащий из ее попки.
Это все мое!
— Прекрасно, — ее тело расслаблено настолько, насколько это вообще сейчас возможно. Это идеальное время, чтобы подготовить ее к тому, что я собираюсь сделать позже. Я позабочусь о том, чтобы она проснулась для этого. Какая-то больная часть меня хочет, чтобы было больно, и я знаю, что какая-то часть ее будет любить это.
Моя девочка такая.
Убрав подушку из-под ее бедер, я укладываю ее на кровать и ложусь рядом. Откинув волосы с ее лица, провожу костяшками пальцев по ее щеке, думая о выражении лица Мэтта, когда он увидит ее на церемонии с моим кольцом на пальце, зная, что она будет моей навсегда.
Он поймет, что со мной не стоит играть в долбаные игры, потому что я всегда выигрываю.
БЛЕЙКЛИ
Я стону, уткнувшись лицом в мягкую подушку, пахнущую лавандой. Перекатившись на спину, открываю тяжелые глаза и смотрю вверх, чтобы увидеть незнакомый матово-черный потолок.
— Что? — моим глазам требуется секунда, чтобы сфокусироваться. На противоположной стене — прозрачный камин, над которым висит телевизор. Справа — раздвижная стеклянная дверь. Прищурившись, я не вижу ничего, кроме деревьев и того, что похоже на снег, по другую сторону двери.
— Что случилось? — спрашиваю я себя, поднимая руку к голове. Все так туманно, и все болит. Как будто я сильно напилась и упала с лестницы. Это был бы не первый раз, когда я это делаю. Я могу быть неуклюжей.
— Я нашел тебя.
Оглянувшись на открытую дверь спальни, я вижу Раята, прислонившегося к дверному проему. Его руки скрещены на груди, он одет в джинсы и белую толстовку, рукава которой подняты, чтобы показать его подтянутые предплечья. Благодаря этому цвету его кожа выглядит еще более загорелой, чем есть на самом деле. Его изумрудные глаза яркие, а губы подергиваются, как будто он хочет улыбнуться, но отказывается позволить себе этот простой жест, чтобы дать мне понять, что ему весело.
— Ты жульничал, — говорю я, и его взгляд падает на мою грудь. Посмотрев вниз, я понимаю, что я голая. — Где мое платье? — спрашиваю я, проводя руками по животу. Я даже не собираюсь спрашивать о нижнем белье. Уверена, что он их порвал.
— Сжег его, — отвечает он без малейших угрызений совести.
— Раят, — рычу я, наблюдая, как он отталкивается от дверного проема и подходит к кровати. Его глаза медленно блуждают по моему обнаженному телу, и его язык выскальзывает, чтобы провести по губам. — Ты не можешь продолжать жечь мою одежду. — Я пытаюсь говорить так, будто мне важно, что он спалил дорогое платье, но, судя по тому, как его глаза зажигают мое тело, мне совершенно наплевать, что он с ним сделал.
Когда я сажусь, комната кружится, но замираю, когда чувствую что-то.